Джеймс Меллон II – африканский охотник

Август 2009 / М. Шукис / Великие охотники

Если бы существовал Зал Охотничьей Славы, то имя Джеймса Меллона II несомненно было бы там одним из первых и наиболее славных. Ему ещё не было и 20, но он уже был известным охотником. А в 1972 году в возрасте 30 лет стал самым молодым охотником, которому была присвоена престижная охотничья награда от фонда Роя Уэзерби (Weatherby Big Game Award). К тому времени, в соответствии с данными фонда Weatherby, ему удалось добыть более 200 разных охотничьих животных, включая 135 африканских. И это достижение вряд ли когда-либо будет перекрыто.

Награда Weatherby считается «Оскаром» охотничьего мира. Со времени её введения в 1956 году только двум охотникам удалось заслужить этот приз, не достигнув 40-летия. Средний возраст награждённого – 57 лет.
Меллон охотился почти без остановки начиная с 1964 г. по 1975 г. Большую часть времени в этот период он жил в Найроби, столице Кении, приезжая в Штаты только на пару недель в год. Он единственный в истории охотник-спортсмен, которому удалось добыть гигантского сэйбла, айбекса Валиа и королевскую антилопу. Однако и коллекция его азиатских трофеев не менее впечатляюща. На несколько лет он даже переселился в Дели, когда решил сконцентрироваться на охоте на животных азиатского континента в таких странах, как Индия, Непал, Пакистан, Таиланд, Афганистан и Камбоджа.
Сейчас Меллон охотится гораздо реже, чем в годы молодости, но он по-прежнему остаётся весьма уважаемой и влиятельной фигурой в мире большой охоты. Его книга «Африканский охотник», опубликованная в 1975 г., является самой важной книгой об охоте на Чёрном континенте в XX веке, а точнее, руководством по африканской охоте в третьей четверти прошлого века. В 2004 году Крэйг Боддингтон и Питер Флэк издали книгу под названием «Африканский охотник II», которая является замечательным продолжением работы Меллона, но уже ведёт нас по радикально изменившейся Африке. Нижеизложенное отчасти является автобиографическим материалом, отчасти ответами на вопросы интервьюеров.

С чего же всё началось?

«Мне было 9 лет, когда на моих глазах наш садовник застрелил наглую белку, пытавшуюся средь бела дня забраться в голубятню. Помню, что это была старая двустволка 12-го калибра с внешними курками. Он выстрелил из обоих стволов одновременно, и белка с грохотом свалилась на металлическую крышу курятника и покатилась вниз. Куры в панике истошно завопили и захлопали крыльями, жена садовника разразилась руганью из окна, собаки взвыли, и эта сцена, сочетавшая в себе мальчишескую проказу и ад кромешный, показалась мне настолько привлекательной, что я, зачарованный всем этим бедламом, тут же решил обзавестись ружьём.
И я стал счастливым обладателем пневматической винтовки, с которой какое-то время довольно успешно скрадывал воробьёв. Но вскоре уговорил отца купить мне Winchester M67A, однозарядный болтовик под .22 LR. Эта штука тогда стоила долларов 12. И уж, поверьте мне, с этого момента ни птица, ни белка не могли чувствовать себя в безопасности в нашей округе. Так начался мой «роман» длиной в жизнь с серой американской белкой.
Моя страсть к охоте поражала всех родственников, а возникла она неизвестно откуда. Из всех моих близких только прадед действительно любил охоту, но он умер ещё до моего рождения. Родители не охотились, у брата были другие интересы. Кузены из Питсбурга всерьёз увлекались охотой, но их интересовали только пенсильванские животные, представители фауны других стран могли спать спокойно.
Очень многое в моей охотничьей карьере происходило из желания пошалить. Именно благодаря этому я и добыл своё первое крупное животное. У нас был дом в Мэйне, а недалеко от берега были разбросаны скалистые островки, и на них водились тюлени. Как-то я отправился туда с «Марлином» под .30-30, тюлени кружили вокруг лодки в 50-60 метрах. В конце концов, я умудрился подбить одного. Не так-то просто это было. Во-первых, тюлень на месте не сидит, постоянно ныряя, во-вторых, лодка болтается на волнах. Короче, когда я наконец подстрелил одного, то в восторге был необычайном. Он оказался таким тяжёлым, что затащить в лодку я его не смог. Мне было 11, я взял его на буксир, а, подплыв к дому, вытащил на пляж воспользовавшись приливом. Когда же начался отлив, он был мой. Я снял с него шкуру, и она долго у меня хранилась. А снять её не так-то просто; у тюленей слой жира необыкновенно толстый, иногда до 10 см, соскрести этот жир – работа не из лёгких. Шкуры я учился снимать сам и сначала много перепортил. Начал с маленьких животных, а потом относил их к местному таксидермисту. Когда застрелил того тюленя, я уже знал, как это делается. А таксидермист Стив Хорн постоянно поправлял меня и давал советы.
Потом пришёл черёд белохвостых оленей. В 15 лет мне уже удалось взять очень приличного вилорога в Вайоминге. Это была моя первая охота с проводником, шёл 1957 год. А в 1958 я уехал в Европу продолжать учёбу. И в тот период охотился на европейских животных. Я добыл пять серн, двух благородных оленей и двух косуль.

Продолжение образования

Как раз в то время я начал думать об Африке. Питсбургский музей Карнеги решил собрать коллекцию африканских птиц и млекопитающих, и я ухватился за эту идею. Музею нужны были средства для осуществления данного плана, и в 1960 году мне удалось уговорить отца создать специальный фонд, за что меня и назначили руководителем экспедиции. Так состоялась восточноафриканская экспедиция музея Карнеги. Мы охотились пять месяцев: в Кении, Танзании и Уганде; тогда это считалась Британская Восточная Африка.
Мы привезли 3000 птиц, но итог был полным провалом. Несмотря на то, что с нами был орнитолог, птицы были неправильно упакованы, и почти половина была доставлена в абсолютно непригодном для таксидермии состоянии. Они пролежали довольно долго на каком-то складе из-за проблемы с таможней и прибыли в Штаты с опозданием на несколько месяцев. Только одна половина была в нормальном состоянии, другая пропала.
Во время экспедиции мы добыли много животных, в том числе, буйволов, льва, леопарда и носорога. Мы практически могли охотиться на всё, что хотели добыть. А поскольку это была научная экспедиция, то для нас и правила порой изменялись.
Я вынужден был вернуться домой для поступления в Йельский университет, занятия начинались в сентябре, так что последние два месяца экспедиция обходилась без меня. В Йейле провёл четыре года и получил диплом в 1964 году.
Каждое лето возвращался в Африку. В 1962-ом охотился на куду, роана и сэйбла в Центральной Танзании. В 1963 во время летних каникул совершил охоту на бонго в Кении».

(далее…)