Глупый немец

Декабрь 2009 / Д. Дурасов / Страница Дмитрия Дурасова

Чердак моего деревенского дома завален пустыми зелёными ящиками с надписью Kohlen. Что это и для чего, мне не очень понятно. Ясно одно – ящики эти немецкие, времён Великой Отечественной войны. В те времена моя затерянная в тверских лесах деревенька была неизвестно зачем оккупирована вермахтом. Деревушка наша находится на высоком холме, откуда открываются прелестные виды на окрестные топкие болота и непроходимую до сих пор тайгу. Из крестьян осталась одна тётя Нина, которая ещё очень хорошо помнит немцев.
– Какие они, немцы-то? – спрашиваю я тётю Нину и всегда получаю несколько скрашенный деревенским фольклором ответ.
– Хорошие немцы, не охальники! Пришли, надысь, корову у нас отымать себе на мясо. Мамка нас в кучу малых собрала и говорит: «Ревите, мальцы, в три ручья!» Нас, детей, трое было, мы ревём в голос и кричим: «Ой! Немцы корову отымают! Как мы жить-то будем? Ой, совсем пропадём без коровы».
Немецкий офицер, командир ихний, слушал, слушал, да как заорёт: «Отдайте энту корову взад! Пущай русские дети молоко пьют, а мы вместо коровы зато всех петухов зарежем, себе на приварок!!!»
Тётя Нина довольно морщится и кивает: «Нам старых кочетов не жалко было, пущай немцы ядять. Так-то мы, Деметрий, и жили с ворогами энтими, хорошие немцы были, но шибко глупые».
Я от неожиданности крякаю. Разные немцы, конечно, но чтобы «глупые»? Мы привыкли, что фашисты все свирепые, кровожадные, жестокие, безжалостные, а тут, поди ты, глупые. Следовало привести убедительные факты.
– А почему глупые немцы, тётя Нина? В чём, собственно, заключалась их глупость? – спрашиваю я старушку. И тут же получаю ответ.
– Ясно в чём! Мёрзли они. Набьются в избу и печь топят. Топят её, топят. Топят и топят, без продыху. Матка им говорит: «Печь должна опосля топки созреть, отстояться, угольки должны тлеть и кирпич нагревать, вот тады тепло в доме будет!»
А они не слухают, а топят. Печь аж вся красная стоит. Вот-вот крыша полыхнёт, а они топят без перерыву! Спалить нас хотят, нешто умные? Глупые, конечно. Самим-то опосля куды деваться? Кругом дерева одни, мороз в тот год стоял лютый. Все дровы сожгли подчистую.
Я соглашаюсь – действительно глупо. Русская печь не европейский камин, она тепло отдаёт медленно и долго. После одного хорошего протопа на лежанке можно три дня спать в тепле и блаженстве.
– Мы им, ясное дело, свою хорошую пилу даём, вострый топор, санки. «Идите в лес, говорим, дровы заготовляйте!» – продолжает тетя Нина. – А они нуль внимания, фунт презрения! Сидят в избе, ружья чистят, на двор не выгонишь. Плетень пожгли, щепки, палки, солому, а разве этим добром натопишь?
– И что дальше было? – спрашиваю я.
– А вот что! – бодро отвечает старушка. – Дрочатся они, значит, дрочатся по всей улице, а толку нет.
Несколько неожиданное слово «дрочатся» в нашей деревне имеет только одно значение – «суетятся». По-научному это называется «местный диалект», и им пропитано у нас всё. Первое время я даже плохо понимал, о чём речь. Например, здесь все ходят в лес «по гробы». Рюкзак называют «кухоль», петуха – «кочет» и так далее, хоть словарь составляй. Древнерусские слова – типа мраз, зрак, борзо, обло, жено, опричь, испод, понева, домовина, рубель, ведмедь, истома, блуд – сыплются из тети Нины как из рога изобилия. (далее…)