Моя молодость БМ 16-го калибра

Январь 1996 / Редакция / Без рубрики, Лирика

МИНУС ПЯТНАДЦАТЬ ПО ЦЕЛЬСИЮ.

Морозный воздух, кажется, сгустился, выкристаллизовался и застыл. Замер посеребренный лес, тишина – до звона в ушах. Ритмично пульсирует в висках кровь, немного – и сердце после двухчасового перехода по перелескам успокоится, забьется ровно. Стоять мне на облюбованном местечке долго. Позу принимаю привычную, выработанную десятилетиями. Ноги расставлены чуть шире плеч, стволы ружья упи­раются в носок правого сапога, руки опущены, правая в варежке – «отлетайке» – на шейке ложи. Я не шевелю даже глазами, они чуть прикрыты века­ми. Знаю, зверя услышу и почую вовремя. Во всяком случае, так было прежде. И тогда в секунду обострится зрение, бесшумно поднимутся руки, послушно «поста­вят» прицельную рамку, плавно «пойдет» спусковой крючок…

А пока загонщики поднимают лесную живность, стоять мне без движений около часа. Мысли обрывочно кру­тятся в мозгу. О времени, о близких людях, городах, в которых бывал, любимой работе… И вдруг подума­лось: что меня, зрелого мужчину, заставляет всякий раз бросать, казалось бы, неотложные дела, отмахи­вать десятки километров по лесной глухомани, буера­кам, чащобе, болотам, мерзнуть на сильном морозе или кормить комаров в осеннюю распутицу? Как и по­чему увлечение охотой и ружьями стало главным увле­чением в моей жизни, которому не изменяю уже более тридцати шести лет?

…В конце пятидесятых наша семья жила в Карелии. Страна залечивала раны после военного лихолетья. И, по сути, до нас, подростков, руки у взрослых не дохо­дили. А какие могут быть интересы у мальчишек, кото­рые росли под фронтовые рассказы? Естественно, за­бавы со своей «войнушкой». Да только оружие было настоящим. Карельская земля была им просто нашпигована. Наверное, у каждого пацана в схоронах было по нескольку стволов, гранаты, толовые шашки, боеприпасы… И ребятишки испытывали опасные игрушки и платили за глупое любопытство жизнями, здоровьем.

Мне едва исполнилось двенадцать. И у меня кое-что было припрятано, что я, хуже других? Отец, конечно догадывался о наличии “железа”, но как заставить сына от него избавиться? Клин клином вышибается. Ох, как мудро поступил отец! Однажды он подозвал и сказал по-мужски серьезно, веско:

- Все (что значит “все”, было понятно) потопишь в реке, а взамен получишь настоящее охотничье ружье, которое не надо будет прятать.

Действительно, меня ждал удивительный подарок: курковое ружье БМ 16 калибра, горизонтальная двустволка. К нему – патронташ, дымные патроны “Медведь”, различные охотничьи приспособления и даже “Настольная книга охотника” – редчайшее сегодня издание. Оружие приятно пахло, притягивало, словно магнит, хотелось все потрогать, рассмотреть. Впечатления были настолько сильные, что их яркость не стирается годами. Это было настоящее(!), очень мощное оружие. Оценил я и поступок отца: в то несытое время он отдал за покупку половину своей месячной зарплаты.

Потом у меня было много разных ружей. И дешевых штампованных, и дорогих штучного исполнения, и «представителей» иностранных фирм со звонкими назва­ниями. К покупке каждого образца был свой подход, своя история: советы друзей, каталоги, годы поисков. Но все было преходящим. Моя же первая «бээмка» до сих пор бережно хранится, регулярно смазывается и по мно­гим характеристикам не уступает современным супермо­делям.

Почему так дорожу ею? Это не только память об отце — замечательном человеке. Первое ружье, как и первая любовь, оставляет в душе неизгладимую романти­ческую трепетность, нежность. Но для меня «бзэмка» стала еще и надежным другом, мудрым учителем. Помню, как вскоре после получения подарка я и двое моих товарищей решили испытать себя и ушли на неде­лю в тайгу. Храбрости и дерзости придавало ружье. Предприятие было небезопасным. По лесу тогда шатал­ся невесть кто. Из-за неопытности мы сами могли стать добычей крупного зверя. Могли встретиться и с челове- ком-зверем. Именно тогда я отчетливо почувствовал без­защитность человека перед природой, диким зверьем в таежном лесу. Были мистические и реальные страхи, опасность. Однако как только в руках появилось ружье – безотказное, послушное, грозное – лес отступил. Ружье придало уверенности, оно могло отпугнуть непрошеного гостя, позвать на помощь, спасти жизнь, дать возможность добыть дичь. Именно тогда ко мне пришло и осталось навсегда почти физическое ощущение связи между человеком, ружьем и лесом. Ощущение чего-то настоящего.

Позже в жизни у меня была интересная, захватывающая работа, были внимательные и отзывчивые друзья, любимые женщины и достаток… были взлеты и падения. Постылой становилась работа, предавали друзья, уходили любимые… Мало в человеческих взаимоотношениях надежности. А вот во взаимосвязи; я, ружье и лес – не было и нет лжи, подвоха, суеты. Рядом ружье – друг, который не подведет, с ним уверенность, психологический комфорт. Мой верный друг БМ 16-го! Ты безотказно служишь мне тридцать шесть лет! И ни одной осечки по твоей вине. Ни одного сбоя. Не раз спасал ты мне жизнь.

Однажды после изнурительных поисков зверя я решил сократить путь по заснеженной равнине. Оказалось, припорошил снежок болото. Тонкий наст не выдержал, и я провалился по грудь, стал тонуть. Поблизости никого, уцепиться не за что. Попытался осторожно выползти на лед – тот крошится, обламывается. Положил плашмя ружье перед собой и, используя его как упор, после нескольких попыток выполз на поверхность. Ружье ушло в ледяное крошево. Не оставил друга и я. Снова подполз к полынье и достал его.

Не расстаюсь я со своим верным, надежным другом не только на охоте. Надо ехать в дальнюю дорогу, беру его с собой в машину. Автолюбители знают, в какие ситуации можно попасть на наших российских дорогах.  Только вид ружья, внезапно появившегося в руках, остужает многие горячие головы. Даже в укромном местечке на берегу озера можно ждать всякого. Противостоять накачанным молодчикам физически уже вряд ли смогу – здоровье не то, возраст. А когда я с ружьем – попробуй возьми. У меня и многолетний опыт, и постоянная натренированность. Словом, горжусь я своим верным другом. И ему есть чем фасон держать.

Курковые ружья сегодня стали элитными. Изготавливают их малым количеством старейшие зарубежные фирмы, и стоят они дорого. А такая простая и надежная система, как у БМ, уже не производится.  Мое ружье – представитель одной из первых моделей охотничьих ружей послевоенного производства.  Знатоки ценят выплавку той стали. Люди за годы войны соскучились по точной ручной работе. У них было огромное желание созидать, вкладывать свое мастерство в изделия. У моего БМ не найдете изъянов при самом пристальном изучении. Каждая деталька выточена и пригнана удивительно точно. А какое воронение… Не знаю почему, но на охоту я беру не новое ружье, а именно БМ. С возрастом ты становимся сентиментальнее, недоверчивее. Кто его знает, почему, быть может разочаровываешься в людях, в жизни?