Сюрпризы кабаньей охоты

Ноябрь 2009 / С. Лосев / Охота

За довольно богатую охотничью практику я добыл более полусотни кабанов. Были среди них приличные секачи и сеголетки, совсем чёрные по цвету и похожие на домашних свиней. Попался даже один чисто белый поросёнок. Думаю, мало найдётся зверей столь не похожих друг на друга. Хотя, казалось бы, свинья и свинья. Но нет. Однажды в Германии на одной из загонных охот было добыто пять кабанов примерно одного возраста и размера. Мы поспорили, кто точнее определит по внешнему виду, где секачи, а где самки. Были среди них тупорылые, как домашние свиньи, и остромордые, как щуки. Были светлые и тёмные, горбатые и похожие на селёдку. В общем, все разные. Мнения разделились, но не выиграл никто. Все кабаны оказались самками. Так что лично я не берусь точно определить навскидку пол кабана. Существует много трофейных зверей, и охота на каждого из них, по-своему, интересна, но охота на кабана всегда стояла особняком. Например, на загонной охоте лось добывался практически всегда, а за кабаном приходилось побегать. Много приятных воспоминаний осталось у меня от охот на этого зверя. О некоторых из них хочу рассказать.

ПОВЕЗЛО

Приятно, когда приглашают на охоту, да ещё на копытных. С одной стороны, друзья не забывают, с другой – ни тебе беготни за лицензией, ни хлопот по организации. Сел в машину – и тебя везут, а уж там, как будет. Выйдет зверь – счастье, не выйдет – время, проведённое на охоте, в счёт жизни не зачтётся.
Примерно так я рассуждаю, сидя в УАЗе и посматривая на лобовое стекло, по которому хлестал проливной дождь. Да, непогода может сильно подпортить праздник, но открытие охоты на копытных состоится в любую погоду. Постепенно дорога становится хуже, и к дому егеря подъезжаем уже по совсем разбитому тракту. Не без гордости предъявляем лицензию, ведь у нас не какой-нибудь сеголеток, а полноценный кабан. Мой товарищ Олег как-то особенно отличился перед охотобществом (оказывается, есть ещё такие заслуги, вознаграждаемые лицензиями) и получил право на загонную охоту.
Нас всего пятеро, именно поэтому я, по просьбе того же Олега, взял на этот раз карабин-болтовик «Тика» Т3 под патрон 9,3Х62. Обычно на загонную охоту беру гладкий полуавтомат, но сегодня, очевидно, придётся держать широкий фланг, так что даже оптика не помешает. Весь мой опыт просто вопит, что кабан, скорее всего, будет уходить чащей, а не пойдёт в поле, но выбора, как говорится, всё равно нет.
После недолгих переговоров два егеря и лайка присоединяются к нам, и небольшая кавалькада трогается в угодья.
Вот и первый загон. Стою, как водится, крайним, чтобы закрыть фланг. Поле, которое я прикрываю, покрыто зарослями бурьяна, да и оптику заливает дождём – стрелять, в случае прорыва кабанов, будет проблематично, но загон пустой. Однако всё не так плохо. Егеря гонят грамотно, собачка добросовестно рыскает по загону – рано или поздно, но мы нащупаем кабанов. Надо только сообразить, где они прячутся в дождь. Ответ прост: конечно, в густых, молодых посадках. На этот раз номер у меня прекрасный, который я, кстати, нашёл сам. Егерь направил меня по лесной дороге, предложив выбрать удобное для обстрела место, а я случайно наткнулся на пересечение старых кабаньих троп.
Тут уже ждал зверя серьёзно, однако вышли на номер только лайка да егерь-загонщик, который и подтвердил, что место самое ходовое, но, видимо, не сегодня.
Вера в успех постепенно стала пропадать, и, если ребята не особенно унывали, рассчитывая на повторные охоты (лицензию в случае неудачи не закроют), мне предстоял долгий выезд в Калмыкию на гусей, и сегодня оставался, возможно, последний шанс. Вся надежда, хоть и призрачная, была на последний загон.
Да это был номер! Настоящий, классический номер для стрелка с карабином и оптикой. Судите сами. В сторону от леса, который предполагалось прогнать, под углом уходила заросшая бурьяном и редким кустарником ложбина, чьи открытые склоны простреливались метров на 250–300 в обе стороны. На одном из склонов, шагах в пятидесяти от низины, я и встал. Кабаны просто обязаны были пройти ложбиной, о чём и говорила набитая в самом низу тропа.
Стою, просверливая взглядом кустарник, и не забывая про склоны. Егеря покрикивают, а вот собачка, на которую, в общем, вся надежда, почему-то молчит. Не почему-то, а ясно – кабанов, видимо, опять нет. Постепенно напряжение снижается, но вот…Есть голос лайки. Злобный, уверенный. Именно так она должна лаять на кабана. Но лает не в лесу, который прогоняют, а, наоборот, от поля в лес. Это означает одно – кабан лежал прямо в поле. Так вот почему их не было, казалось бы, в стопроцентных загонах (так, по крайней мере, говорили егеря). Зверь от дождя ушёл в бурьян (первый раз с таким сталкиваюсь).
Лай тем временем перемещается в лес и движется в сторону стрелковой линии. Пойдут или не пойдут лощиной? Вижу на склоне чёрное пятно. Судя по всему, это наша собачка. А кто же лает в лесу? И тут замечаю ещё один клубок, катящийся впереди собаки (лает, разумеется, не он). Вскидываю 9-миллиметровую «Тику» и уже в прицел ясно вижу, что это кабан. Но как же далеко до него! Опять же, ещё кто-то гонит в лесу. А вдруг это на меня? Черт, это же эхо. Значит надо бить в того зверя, что вижу. Он же прёт мимо номеров и уйдёт, может быть, последний шанс. Эх, была не была, бью. И в этот момент подвезло немножко. Как оказалось, кабан шёл прямо на оставленные машины и, увидев их, остановился. До него метров двести, а карабин пристрелян на 150. Брать выше или не надо? Проклятье! Пока думал, секачишка побежал. Хорошо хоть немного приближается. Прицеливаюсь в лопатку, стреляю – кабан наддаёт. Передёргиваю затвор, ставлю крестик перед пятачком, бью – никакого эффекта. Куда же я всё-таки стреляю, ниже или сзади? Пробую метр перед мордой и после выстрела явственно слышу хлопок по «мясу». Ага! Вот значит как! Выношу вперёд на корпус, снова хлопок, и кабан на полном ходу, сев на свой зад, влетает в бурьян. Уф, хорошо, что так – патрон-то в магазине был последний.
Дисциплинированно стою на номере, ожидая окончания загона. Вдруг слышу крик егеря, вышедшего из леса: «Иди, добей, а то уйдет!» Оказывается, он всё видел и теперь спешит ко мне. Разрешение получено, досылаю патрон и иду смотреть результат, отсчитывая шаги. Интересно, какова дистанция, раньше на такое расстояние по бегущему зверю стрелять не приходилось. Насчитываю 210 крупных шагов (метров, естественно, меньше), где-то здесь. Бурьян высокий и низкорослой лайки не видно. Оглядываюсь, и в этот момент из зарослей в пяти шагах появляется башка кабана. Вот это да! А секачишка-то не маленький! Сейчас кинется. Выскакивает лайка и виснет на кабане. Ну, дура, как бы тебя не зацепить. Нет, она, разумеется, не дура и помогает мне, но стрелять мешает. А сзади ещё егерь вопит: «Не застрели собаку!» Да без тебя знаю. И, подловив момент, когда та отскакивает, бью в шею. Всё, готов.
А пули легли так: третья только слегка задела окорок, четвёртая – перебила позвоночник. Вот кабанчик (честно говоря, не очень большой, по четвёртому году) и пытался прыгнуть на передних ногах. В общем, повезло.

КАБАНЧИК К НОВОМУ ГОДУ

Незадолго до празднования Нового года меня вызвал к себе председатель окружного Совета охотников и, как часто случалось, командировал в одно из подмосковных хозяйств с заданием, к которому я давно уже привык и выполнял с огромным удовольствием. На этот раз предстояло добыть и привести небольшого кабанчика на праздничный стол для командующего. Ну что ж, дело обычное. Поросёнок – это не трофейный секач и не мясная свинья, добыть которых порой не так просто. Мне приходилось месяцами кормить возле вышки кабанов, и я прекрасно знал, что в снежные и холодные зимы поросята и подсвинки буквально живут возле кормушек, не имея другой возможности хоть как-то прокормиться. Помню, когда я в 11 часов дня приходил к вышке подбросить кукурузы или зерноотходов, поросята уже ждали меня и, едва я уходил, высыпав корм, тут же на него набрасывались.
Сложность заключалась в том, что желательно было добыть кабанчика, не изуродовав его пулей или картечью, чтобы впоследствии он, аккуратно опалённый и потушенный, лёг на стол. «На месте разберусь», – подумал я и на охотсоветовской «Волге» с солдатом-шофёром отправился в хозяйство.
Лицензии у меня, конечно, никакой не было, начальник был предупреждён по телефону, а вот левая мыслишка определённо была. Мне почему-то казалось, что хозяйство не обеднеет, если второй поросёнок ляжет ко мне на новогодний стол. Ничего особо крамольного в этом не видел. Поскольку начальство как-то забывало вознаградить меня за труды официально, я иногда вознаграждал себя сам. Примерно так рассуждая, я и прикатил на Центральную базу хозяйства. Вышедший встречать начальник, тут же озадачил. Оказывается, ему с егерями тоже был положен новогодний поросёнок, так что мне предстояло добыть двух, а учитывая мой меркантильный интерес, то и трёх. Как это сделать за один вечер, надо было придумать.
На мой вопрос, почему егеря сами не могли обеспечить себя свининой к Новому году, начальник обрисовал ситуацию. Оказывается, кабаны, в частности молодые особи, активно посещают только одну вышку, которую председатель трогать запретил до особого распоряжения (это распоряжение я и привёз). На остальные же вышки, где интенсивно охотятся приезжие команды, выходят, да и то лишь в темноте, в основном крупные свиньи, запрещённые к добыче. К тому же и оружия, оснащённого оптическими прицелами, у них в то время не было и в помине. Я же, обладатель привезённого из Германии «меркеля» с 6-кратной цейсовской оптикой, имел определённое преимущество.
Для начала направился к вышке, благо идти было недалеко, чтобы провести рекогносцировку и подготовить всё для осуществления плана, который у меня к тому времени созрел. Возле прикормочной площадки по следам выяснил, что кабаны действительно ходят довольно активно и самые разные по размеру. Мой хитроумный план заключался в следующем.
Обычно кукурузу разбрасывают горстями по всей площади кормового пространства перед вышкой. Это делается, чтобы кабаны паслись вразнобой и не дрались между собой, а так же для удобства выбора отдельной, запланированной цели. Я же высыпал ведро целиком в кучу, рассчитывая, что несколько кабанчиков (в идеале три) соберутся возле неё вместе под один картечный выстрел. Способ, конечно, не слишком цивилизованный, но выбора у меня не было. И вот после обеда я уселся на сидушку вышки, зарядив один ствол картечью, а другой – пулей. Чтобы было меньше дырок, картечь поставил 9 мм. Очевидно, это и было моей ошибкой.
Сначала из леса раздался визг, затем на полянку выкатил горбатый, как окунёк, сеголеток. Не тратя время на обнюхивание и обследование территории, он сразу направился к горке кукурузы и напрочь разрушил мой план, в считанные секунды разметав своим пяточком всю кукурузу. Буквально через несколько минут, словно по сигналу пластуна-разведчика, на полянку высыпало ещё около десятка таких же окуней. Они шныряли по подкормочной площадке и совершенно не собирались сходиться в кучу. Наконец четверо из них собрались на дальнем её конце, шагах в 45 от вышки. Воспользовавшись моментом, я выстрелил картечью, целясь сразу во всех. К моему искреннему удивлению, все до единого целые и невредимые кабанчики брызнули в разные стороны.
Оправившись от изумления, я всё-таки успел поймать одного из удиравших прицелом и выстрелил пулей. Подсвинок ткнулся мордой в снег и пополз на брюхе, энергично работая задними ногами. Кубарем скатившись по лестнице с вышки, я кинулся к нему. Так и есть. Перебиты две передние ноги в районе коленей. Памятуя, что лишние пулевые отверстия деликатесу противопоказаны, я, в лучших традициях русских зверовых охотников, бросаюсь на вепря с ножом в руке. В нём, правда, весу от силы 20 кг, но всё равно я прекрасен и нравлюсь самому себе. В великолепном прыжке настигаю секача и вонзаю ему в бок свой кинжал по самую рукоятку. Эффект потрясающий, но прямо противоположный ожидаемому. Дико завизжав, поросёнок подхватывается и, не обращая внимания на перебитые ноги, мчится к лесу, унося к тому же с собой мой славный клинок. Совершенно растерянный, вместо того, чтобы бежать за ним, за чем-то возвращаюсь за ружьём. Завладев оружием, останавливаюсь в полном недоумении. Оказывается, я не могу вспомнить, по какой из многочисленных троп, пробитых кабанами, ушёл мой трофей. Наконец на одной из них обнаруживаются следы крови. Торопливо иду по ним и, о радость, натыкаюсь на павшего без сил зверя. Вот это номер! Никакого ножа у кабанчика в боку не наблюдается, зато отчётливо видна дырка от картечи. Значит, всё-таки одного из той четвёрки я зацепил. А может и не одного? Но сначала надо найти того, что с ножом. К счастью, на следующей тропе тоже следы крови, и на этот раз её довольно много. Эта тропа идёт через густую чащу, и мне приходится буквально продираться сквозь ёлки. Наконец слышу впереди шорох и, нагнувшись, вижу, как мой полуторапудовый секач продолжает ползти вперёд. Ну, второй раз со мной такой номер не пройдёт. Несколькими кошачьими прыжками, на четвереньках я настигаю его и наваливаюсь на бедного поросёнка всем корпусом. Затем, вырвав свой нож из его бока, начинаю наносить удар за ударом, пока моя жертва не затихает. Честно говоря, сам себе в этот момент был противен. Связался чёрт с младенцем. К тому же из праздничного деликатеса поросёнок превратился в рубленый фарш. «Ну и чёрт с ним, так сожрут, – в расстройстве думал я. – А не нравится пусть сами и стреляют». Для себя же я решаю, что больше на таких детей охотиться не буду. Надо ли говорить, что я внимательнейшим образом прочесал все тропы, уходящие от кормушки, но больше нигде следов крови не видел. Следовательно, я остался без новогоднего поросёнка.

ЭФФЕКТ, ДА НЕ ТОТ

Работал я одно время в крупной фирме начальником отдела охоты и туризма. Поскольку денег и в самом деле у предприятия было немерено, то фирма скупала на корню лицензии на зверя у хозяйств, лишённых дотаций и еле-еле державшихся на плаву. В мои обязанности входило учить бизнесменов только стрелять, поскольку на правила охоты, технической безопасности и на этические нормы им было глубоко плевать. Мне тоже было плевать на них, но поскольку у меня-то как раз денег не было, а эта работа позволяла ездить на хорошие охоты. Поэтому всех наше сотрудничество устраивало.
Эту предысторию я рассказал, чтобы было понятно, почему в одном из богатейших хозяйств средней полосы, я имел возможность стрелять лося, кабана, пятнистого оленя, марала и косулю. Я мог стрелять любого зверя, вышедшего на номер, и в любом количестве, а единственное, на что я не имел права, это на промах. Сознавая моё превосходство, опыт в плане охоты, и деловые люди, и откровенные бандиты меня слушались, но малейшая оплошность стоила бы мне потери авторитета с непредсказуемыми последствиями.
И вот я стою на номере. Загон идёт уже минут двадцать. Этого оказалось достаточно, чтобы три номера, стоявшие слева от меня, успели замёрзнуть и сойтись вместе, перекурить. С другой стороны, наш неизменный завхоз, не расстающийся с двадцатилитровой канистрой, наполненной отборной водкой, собрал около себя почти весь правый фланг.
Неожиданно впереди со стороны загона послышался громкий свист. Ясно, идут пятнистые олени или «свистунки», как мы их называли. Свистят прямо передо мной, значит, вот-вот будут здесь. В этот момент раздался разбойничий посвист со стороны цепи, и понеслось: засвистела вся линия стрелков. Очевидно, им показалось, что свистят, подошедшие загонщики. Тут была, конечно, и моя вина. Я не предупредил их, что так свистят олени, но кто же думал, что мои орлы такие тупые. Громкими матюгами я заставил всех замолчать, но олени, естественно, ушли назад в загон. Я, было, подумал, что после такого концерта охота провалена, но, как оказалось, недооценил богатство охотничьих угодий. Вскоре впереди послышался хруст снега и треск сухих веток. Так нагло идёт только один зверь, кабан и, судя по всему, не один, а довольно большое стадо. В руках у меня пятизарядный «браунинг», и предстояло показать всё, на что я способен.
Признаться, предательский мандраж охватил меня. Всё тело сотрясала мелкая дрожь, как будто первый раз жду зверя. И вот тут проведение решило помочь мне. Первый очень крупный кабан, появившийся в 45 шагах, вышел на относительно чистое место и встал неподвижно. Сразу поясню для правильных охотников-читателей, что первой в стаде идёт матёрая свинья и не рекомендуется, а в большинстве хозяйств строго запрещено, её стрелять. Но на данной охоте такого указания не было, и меня просто не поняли бы, пропусти я её. Поэтому я, недолго думая, навёл мушку на лопатку зверя и выстрелил. Кабан рухнул, как от удара током. Но этим помощь проведения не ограничилась. Вместо того чтобы брызнуть в разные стороны, остальные члены стада замерли на месте. Через несколько секунд стало ещё интересней. Второй кабан подошёл к лежащему первому и, остановившись перед ним, стал его разглядывать. Такого я уж точно не ожидал, но тем не менее не преминул воспользоваться предоставленной возможностью. Второй зверь лёг рядом с первым. Вот так удача! Теперь уж никто из моих работодателей не усомнится, что я классный стрелок. Два выстрела – два крупных кабана наповал. Какие могут быть вопросы? А о том, что стрелял стоящих, я, конечно, скромно умолчу. Мои радостные размышления прерывают несколько подсвинков, идущих на прорыв просеки, где стоит цепь с левой стороны. Ну что ж. В автомате ещё три патрона, и можно показать, в том числе и себе, на что я способен при стрельбе по скоростным целям.
Поворачиваюсь налево и вижу три ружья, нацеленные прямо на меня. Оказалось, что троица, собравшаяся на перекур, тоже ждёт выхода кабанчиков на просеку. Поскольку я знаю, что у всех троих, вопреки моему совету, заряжена картечь, а запрет на стрельбу вдоль линии для них мелочь, не достойная внимания, то я благоразумно отскакиваю за дерево. Кабаны высыпают, звучит несколько залпов и в итоге жуткий мат с правой стороны. Видимо, картечь защёлкала по деревьям, в непосредственной близости от любителей, окруживших канистру с водкой. Но вот стрельба закончилась, и оба фланга и канистра начинают подтягиваться к моему номеру, несмотря на то, что загон в самом разгаре. «Ну, что у тебя?» – слышались нетерпеливые вопросы ещё на подходе. Я гордо поднимаю вверх два пальца, что одновременно означает «Виктория» и пара кабанов. Одобрительное похлопывание по плечу: «Мы в тебе не сомневались», – и тут же чарка на «крови» из необъятной канистры.
Идиллию прерывает нетактичный охотовед, подошедший вместе с загонщиками. Помните, как механик в фильме «Берегись автомобиля» спросил, глядя в пустой гараж: «А где машина-то?» Такой же вопрос задал и охотовед: «А где кабаны-то?»
«Как где? Лежат впереди на чистинке», – всё ещё не чувствуя катастрофы, уверенно отвечаю я.
«Там никого нет», – пожимает плечами охотовед.
Секундное замешательство. Затем все бросаются к месту стрела. Кабанов действительно нет, только взрытый снег и кровь на нём. Вот это был удар! Я стоял как оплёванный и чувствовал на себе косые взгляды, далёкие от восхищения. От самоубийства меня спас только голос одного из егерей.
«Идите помогать, надо вытащить кабана, он лежит в двадцати шагах отсюда». Будто гора свалилась с плеч. К тому же пока вытаскивали этого кабана, двое егерей, посланных по следу второго, наткнулись на него уже мёртвого в сотне метров. Кстати, у обоих зверей было пробито сердце, но оба нашли в себе силы подняться и уйти в чащу, пока я прыгал за дерево и прятался от картечи. Всё обошлось, но эффект от дуплета, конечно, был не тот.

ТРИНАДЦАТЫЙ КАБАН

После загонной охоты, где была добыта, согласно лицензии, пара лосей, нам оставалось добрать только одного кабана, и рассчитывали мы это сделать вечером с вышек. Договорились сидеть хоть всю ночь, но обязательно до первого выстрела любого охотника.
Перед самым выходом на охоту начальник внёс предложение: «Понимаете, ребята, вышки, конечно, хорошо, но почти весь сезон с них долбили кабанов. Звери стали очень осторожные. Могут и совсем не выйти. Есть у меня на примете стог сена, к которому кабаны ходят и ковыряются в нём. Может, мышей ловят? Но, главное, там никто ещё их не караулил».
Я всегда предпочитал вышкам засидки на переходах, кормовых полях и прочих никем не окультуренных местах. Поэтому тут же вызвался зарыться в стог. Мне был выдан огромный овчинный тулуп, ватные штаны, а валенки были свои. Что ещё надо, дабы высидеть хоть всю ночь на любом морозе. И вот я у стога. Он огромный и довольно современный, так как сложен из сена, прессованного в брикеты. Из этих брикетов я и устроил себе засидку, напоминающую долговременную огневую точку (ДОТ). Поудобней расположился, зарядил «браунинг» пулями и стал ждать. Мне всегда нравилось сидеть ночью в засидке.
Казалось бы, безжизненное днём поле, ночью оживает. Вот вдалеке, хорошо видимая при свете луны, протрусила по своим делам лисичка, буквально в паре метров из-за стога выпрыгнул белячишка и сел передо мной, поводя чуткими ушами. А вот, кажется, и мои клиенты. Четыре крупных тёмных силуэта, один за другим появились с левой стороны. Но идут они не к стогу, а мимо него, транзитом. Можно попробовать достать. Хотя мушки и не видно, но по стволу прицелиться вполне реально. Но вот незадача. Мой бункер прекрасно подходит для наблюдения, но совершенно не пригоден для стрельбы. Видеть-то кабанов, я вижу, но, чтобы прицельно выстрелить, необходимо встать. А сделать это бесшумно, имея на плечах пуд овчины, абсолютно нереально. Поэтому, к моему отчаянию, кабаны беспрепятственно следуют своим маршрутом. Когда звери скрываются в ночи, я с досадой расшвыриваю своё сооружение и в тоске предаюсь невесёлым мыслям. Был такой хороший шанс, а я, как мальчишка, его упустил. Тоже мне подготовленный, опытный охотник. Что мне стоило попробовать вскидку по любым направлениям возможного появления зверей. Провал полнейший. Но, как видно, проведение решило дать мне ещё шанс.
С той стороны, куда ушли кабаны, появился силуэт. На этот раз очень крупный, но значительно дальше предыдущих. Выбирать не из чего. Надо бить. Медленно поднимаю ружьё и втыкаю ствол в переднюю часть силуэта. Вдруг шальная мысль обжигает меня: «А что если это не кабан?» То, что это зверь, а не человек, я видел отчетливо. Просматривались четыре ноги. Но вдруг это марал, лось или иной олень. Лицензии-то на них нет. Между тем силуэт продолжает двигаться и уже находится в ближайшей точке. Дальше он будет только удаляться. Длинной шеи вроде не видно. Кабан. Стреляю. Вспышка выстрела, зверь делает огромный прыжок и уходит крупными махами из предела видимости. Нервно закуриваю и иду смотреть результат. На месте стрела большое чёрное пятно. Как будто кто-то выплеснул ведро краски. Зажигаю спичку – «краска» красная. Значит попал. Поднимаю голову в сторону уходящего следа. Чёрная туша хорошо видна на снегу. Но вот что это за зверь? И что меня ждёт – триумф или позор? На дрожащих ногах приближаюсь к туше. Уф! Конечно, кабан. Да какой здоровый! Не мудрено, что я мог принять его за лося. Клыки видны с расстояния нескольких метров, значит, вдвойне хорошо – секач.
Вот и я внёс свою лепту в котёл общего успеха. Кстати, это был мой тринадцатый кабан. Для кого-то, может, число и несчастливое, но в тот день не для меня.