Точность или скорострельность?

Март 2009 / А. Гринкевич / Ваше мнение

Написать эти строки меня побудили две статьи: «Патент на чудо, или…» («МастерРужьё», октябрь-2007, автор Д.Ш.) и «На пути к Абакану» («МР», декабрь-2008, автор Дмитрий Ширяев). Судя по инициалам и общему стилю, смею предположить, что автором первой работы также является Дмитрий Ширяев, чьи материалы я ранее читал неоднократно и с большим интересом.
Поскольку статьи помещены в рубрике «Ваше мнение», содержат критику известных АК и АКМ, затрагивают общие принципы конструирования оружия, историю принятия на вооружение конкретных образцов, решился и я высказать своё мнение.

Сразу оговорюсь, что ни в коем случае не являюсь противником создания новинок, внедрения новейших технологий. Все попытки остановить конструкторскую мысль, во-первых, вредны, во-вторых, безрезультатны. Изобретали, изобретаем и будем изобретать.
В обеих статьях проводится мысль, что автоматы Калашникова приняты на вооружение не в силу достоинств конструкции, а в результате интриг, подковёрной борьбы, бюрократического подхода. В принципе ничего неожиданного в этом нет. Сии отрицательные явления обществу присущи во все времена и при любом строе. Но! В таком случае возможно и обратное. Протаскивание нового также нередко связано со стремлением прославиться, подчеркнуть свою значимость, получить звания, премии и т.д. С данными явлениями в ходе службы автор сталкивался часто. Впрочем, бог с ними, с интригами. Против вооружённого противника они явно слабоваты, а на неживую цель так и вообще не действуют. Поэтому перейдём к стороне материальной.
В указанных статьях конструкция Калашникова подвергается критике с точки зрения технологичности производства, эффективности огня, простоты и надёжности. В том числе в сравнении с иными отечественными и зарубежными образцами. И наоборот, непринятые на вооружение разработки представлены как более достойные.
Полагаю, что, оценивая автоматы Калашникова, как и любые другие образцы, нужно сначала определить, в каких условиях мы их будем применять и использовать. А отсюда возникает вопрос: кого мы ими вооружим? Одно дело – человек, избравший оружие своей профессией или действительно его любящий, постоянно совершенствующий навыки обращения с ним, содержащий его в должном состоянии. Другое дело – тот, кто расценивает оружие как досадную помеху, с которой приходится мириться, но лучше реже сталкиваться. Либо человек, неспособный к освоению сложных образцов, считающий чудом оружия отцовскую двустволку, а то и прадедушкин мултук; стреляющий три патрона в месяц, попадающий в цель и того реже. Мой опыт срочной службы в Советской Армии (1982-84 гг.) и в МВД (1985-2004 гг.) свидетельствует о том, что значительное число лиц, обязанных по долгу службы брать в руки оружие, делают это с большой неохотой; посещение тира или стрельбища расценивают как вынужденное неудобство; а уход за оружием как козни начальства, направленные исключительно на унижение подчинённых. Материальную часть оружия такие люди не знают и знать не хотят. В полной мере это относится и к сотрудникам милиции, и к военнослужащим срочной службы, и к армейским офицерам (последнее наиболее странно и печально). Как следствие – плачевное состояние оружия и более чем скромные результаты стрельбы. Успешные результаты сдачи контрольных проверок подразделений. Один из приёмов описан ещё Куприным в «Поединке». Есть и другие. Впрочем, это другая история.
В данном случае всякое усложнение конструкции неизбежно влечёт резкое снижение надёжности и как результат – падение боеспособности. Исправный велосипед результативнее сломанной машины. А ведь назначение новых систем «…в повышении эффективности стрельбы малообученных солдат…». Сразу оговорюсь, что сам к этой категории не отношусь. Являюсь неоднократным призёром соревнований по стрельбе. В том числе межрайонных соревнований по скоростной стрельбе из ПМ и АКС-74У. Стрелять в людей, однако, не пришлось. И слава Богу!
Следующий вопрос – повышение кучности стрельбы очередями. Необходимость этого воспринимается как аксиома. Цель повышения не обсуждается и не объясняется. Вместе с тем, принимая на вооружение новый образец с новыми характеристиками, необходимо чётко определить, в чём именно выразится большая эффективность. Насколько лучше он будет убивать людей и разрушать предметы. Так вот у меня возникает вопрос: «Какова вообще необходимость высокой кучности очередями?» Тем более на дальнюю дистанцию. Сколько именно пуль вы хотите вогнать в одного человека. И почему именно столько. И стоит ли оценивать эффективность огня по вероятности попадания вторым выстрелом, если не очень верится в попадание первым. (И в статье «Патент на чудо, или…» и в материале «На пути к Абакану» приводятся результаты лучших автоматчиков). Не эффективнее ли накрыть в данном случае огнём именно некое пространство, в котором находится противник.
Попробуем рассудить. Попадание пули, во-первых, должно наносить противнику повреждения, выводящие его из строя, желательно несовместимые с жизнью. Мощность одного автоматного патрона в пределах дальности стрельбы для этого вполне достаточна. Во-вторых, пуля должна обладать определённым останавливающим действием. Данное количество важно именно на коротких дистанциях. В ближнем и рукопашном бою. Однако в этом случае вряд ли вообще возможно эффективное прицеливание. Попадание обеспечивается именно небольшой дистанцией и большими размерами цели. Само по себе повышение кучности стрельбы означает, что разброс пробоин на цели, при её неподвижности, неизменности позиции и положения стрелка, сводится к минимуму. В идеале пули должны ложиться одна в одну, подобно стрелам Робин Гуда. В кино это, безусловно, красиво. А нужно ли в реальности? Ведь в случае неверного прицеливания все пули пойдут гарантированно мимо цели.
В обоснование данных рассуждений приведу пример из собственной практики, не единственный, но ввиду массовости наиболее наглядный. В РОВД проводились занятия по огневой подготовке. Не вспомню сейчас номер упражнения по курсу стрельб. Стреляли из АКС-74У. Открытое стрельбище. Дистанция 50 метров. Мишень №4 – грудная фигура. Стрельба короткими очередями. Осмотрев мишень, убедился, что все выстрелы ушли в никуда. Цель осталась непоражённой. Досада росла потому, что самые худшие стрелки мишень-таки поражали. Не всеми пулями, но минимум пробоин был. На расспросы сии товарищи отвечали откровенно: «X… его знает, куда целился, но попал». Когда ещё несколько хороших стрелков из данного автомата отстрелялись «по нулям», озадачился руководитель стрельб. В ходе разбирательства выяснилось, что у автомата сбит прицел. Для попадания в центр мишени прицеливаться нужно повыше (именно ПОВЫШЕ, это не опечатка) щита, на котором мишень закреплена. Выяснив данное обстоятельство и получив разрешение на повторную стрельбу, отстрелялся на «отлично». Из трёх других задействованных автоматов – правильно пристрелянных – худшие стрелки выдавали примерно те же результаты, то есть минимум попаданий, но не полное отсутствие.
Причина этого, на мой взгляд, вот в чём. У хорошего стрелка в момент прицеливания оружие направлено в нужную точку. Колебания незначительны и контролируемы. Под воздействием отдачи оружие смещается в пределах некой траектории, с большей или меньшей точностью определяемой законами механики. У плохого стрелка оружие, подобно броуновской частице, выписывает замысловатые кривые, не подчиняющиеся никаким законам и не поддающиеся вычислению. Эта пляска начинается до начала прицеливания. Направить оружие в сторону цели такой стрелок способен. А вот выбрать нужную точку прицеливания – нет. Огнём накрывается именно некая площадь на вертикальной плоскости. Если перефразировать известную песенку: «И хоть один, да по-па-дёт». Это даже в тире и на стрельбище. При стрельбе по неподвижной цели. При стандартной дистанции. При отсутствии помех и отвлекающих факторов. При более чем достаточном времени. А если расстояние до цели постоянно меняется. Цель прячется, показываясь на короткое время, меняет размеры, кидается вправо и влево. Лучший стрелок в данной ситуации, может быть, и сможет вести цель и сделать точный выстрел. Среднестатистический – вряд ли. Поразить летящую птицу пулевым выстрелом маловероятно. Дробовым, накрывающим площадь, вполне возможно. Ну как снова не вспомнить слова о повышении эффективности стрельбы малообученных солдат.
Ещё один вопрос об отсечке фиксированных очередей по три выстрела. При стрельбе из АКМ, АК даже малоопытные стрелки быстро приспосабливаются отсекать очереди по 2-3 выстрела. Темп стрельбы оружия вполне позволяет это сделать. Введение в ударно-спусковой механизм дополнительного положения влечёт усложнение конструкции и снижение надёжности. В статье «На пути к Абакану» Дмитрий Ширяев упоминает автомат АО-62, имеющий темп стрельбы 1800 выстрелов в минуту и производящий три выстрела до того, как стрелок ощутит отдачу. Из текста не совсем понятно, был ли на данном автомате механизм отсечки фиксированных очередей? Если имелся, мог ли данный автомат вести непрерывный огонь? А если да, то на какое время при таком темпе стрельбы хватит магазина? А носимого боезапаса? В любом случае не совсем понятно, зачем стрелковому оружию скорострельность авиационного пулемёта времён Великой Отечественной войны. Всё равно самый современный солдат движется медленнее старого самолёта. Кстати. В статье «Будет ли новый автомат («МР» № 60, март-2002) такой же темп стрельбы, 1 800 выстрелов в минуту, указан для автомата АН-94. Причём уточняется, что возможен огонь одиночный, автоматический и с отсечкой по два выстрела. Вновь вопрос о расходовании боеприпасов, возможном перегреве ствола и сложности конструкции. Судя по фотографии, совершенно справедливо сравнение с печатной машинкой. По собственному опыту знаю, что полностью исправная печатная машинка – редкость, а качественный и полноценный ремонт маловероятен.
Кроме того, испытания, пусть даже самые экстремальные, и массовая эксплуатация могут дать совершенно разные результаты. Наглядный пример тому СВТ-40, достаточно распространённая в Красной Армии до начала Великой Отечественной войны и почти вытесненная трёхлинейкой, вплоть до снятия с производства, в ходе войны. Судя по кинохронике, СВТ-40 в основном использовали морские пехотинцы.
В завершение повторю, что все приведённые сомнения относится именно к оружию, предназначенному для среднестатистических стрелков. Руководством страны давно уже планируется перевод армии на комплектование по контракту. Практически же продолжается комплектование по призыву. И закончится, похоже, не завтра. И далеко не все профессиональные военнослужащие являются толковыми специалистами-оружейниками и хорошими стрелками. И не всегда таковых можно быстро заменить. Да и нужно ли? И тем более не заменяли, не заменяют и не будут заменять сотрудников милиции, плохо владеющих огнестрельным оружием.
Впрочем, всё сказанное, это моё мнение, основанное на моём опыте. Интересно услышать размышления тех, кто реально знаком с иными системами оружия, в том числе новинками. Суждение, основанное на реальном боевом опыте. Хотелось бы услышать и тех, кто давал задание на разработку новых образцов. А также мнение военных медиков и судмедэкспертов – по оценке поражающих свойств оружия.