Трёхлинейка против… трёхлинейки

Ноябрь 2008 / С. Челноков / Арсенал

Не только в России, но и во всём мире возрос интерес к «историческому» оружию. Рассказы отцов и дедов о войнах прошлого, героика фронта, фотографии, кинохроника, мемуары и особенно оружие времён первой и второй мировых войн редко кого оставят равнодушными. Молодые мужчины хотят быть причастны к истории, которая писалась кровью их предков. Именно старинное оружие способно передать ощущение славного прошлого, а если оно ещё и стреляет… то и «машины времени» не надо – вы полностью погружаетесь в историю.

В наше время стремительно растёт интерес к оружию прошлых лет. Появилась реальная возможность его приобретения как для коллекционирования в виде действующих образцов или габаритных макетов, так и для спортивной стрельбы и охоты. Одних прельщает драматическая история; других – ностальгия по настоящему качеству старого «железа», уже недоступного в наш век полимеров, штамповки и технологичности; третьих – практическая сторона применения старого оружия.

Среди легенд отечественного стрелкового оружия два образца – самозарядная винтовка Токарева и винтовка системы Мосина – занимают особое положение, на их базе были разработаны и приняты на вооружение первые отечественные снайперские винтовки.

И если с трёхлинейкой всё более менее ясно, в снайперском варианте она служит с конца 20-х годов и по настоящее время (к 1928 году относятся первые упоминания о серийных оптических (диоптрических) прицелах, специально предназначенных для высокоточной стрельбы на дальние дистанции из винтовки системы С.И.Мосина; причём исходно винтовка не предназначалась для установки оптических или диоптрических прицелов), то снайперская СВТ, целенаправленно разработанная как комплекс «винтовка-кронштейн-прицел», достаточно быстро была снята с производства и в срочном порядке заменена вновь запущенной в производство «снайперкой» обр. 1891/30 гг.

Скорее всего, причины быстрого снятия СВТ с серийного производства кроются не в пользователе «от сохи» и не в ненадлежащем уходе. Хорошо известна уникальная способность нашего солдата без особого труда сломать то, что сломать нельзя, и делать всё вопреки уставам и наставлениям, из-за чего даже штатная маслёнка, разработанная ещё во времена «проклятого царизма», имеет «защиту от дурака» в виде узкого горла, в которое не просунуть грязный палец на предмет достать масла для чистки оружия. Причина кроется в низкой живучести сложной винтовки в условиях тотальной войны и низкой восполнимости – то есть ограниченной способности промышленности производить образец в условиях войны в объёмах, соизмеримых с реальными боевыми потерями.

СВТ-40 – одна из самых неоднозначно воспринимаемых у себя на родине винтовок. Обычно в качестве аргументов «за» или «против» приводились мемуарные мнения пользователей. «За»   – финнов и немцев, «против» -  красноармейцев, с оговоркой: «морпехи хвалили СВТ, так как были более технически образованы, а пехотинцы, в большинстве из крестьян,  не умели ухаживать за самозарядной винтовкой по причине своей поголовной  неграмотности».

Спорное суждение. К примеру,  большинство «пользователей» автомата Калашникова на нашей планете вообще не имеют никакого образования, которое позволило бы понять принцип устройства автоматики или хотя бы дало возможность прочитать некое виртуальное наставление по автомату, напечатанное в  виде комиксов на  родном  языке племени. Очевидно, что неграмотность не влияет на неограниченную эксплуатацию в экстремальных условиях и неубиваемость  оружия класса Perpetuum Mobile.

Одной из отрицательных характеристик, которая всегда ставилась в «заслугу» СВТ  и воспринималась как догма, стала якобы её низкая кучность по сравнению с трёхлинейкой.  По этому показателю самозарядка в снайперском варианте, мол, значительно уступала снайперской винтовке образца 1891/30 гг., хотя известно о выдающихся результатах наших снайперов и стрелков, показанных по время Великой Отечественной войны из  СВТ-40 и СВТ-38.

Не будем опровергать тот факт, что самозарядные винтовки из-за работы движущихся частей автоматики менее устойчивы, нежели винтовки с продольно-скользящими затворами, но тем не менее очевидно и другое: снайперская СВТ-40 прошла полигонные и войсковые испытания прежде, чем была принята на вооружение, под неё был специально разработан оптический прицел ПУ (3,5Х17) с оригинальным кронштейном, размеры  которого были привязаны к габаритам затворной коробки, что позволило снаряжать СВТ из обоймы. То есть, казалось бы, уже на уровне испытаний было видно, что винтовка не годна для снайперской работы, но тем не менее была запущена в серию. Что это? Стратегическая ошибка или увлечение концепцией автоматической снайперской  винтовки для непосредственной огневой поддержки пехоты на поле боя? До конца не ясно, хотя наиболее вероятной версией представляется вторая, тем более что установка оптики на пехотное оружие характерна для 30-х годов, причём  не только на винтовки и не только в СССР. Её ставили в качестве штатного прицела, например, на станковые пулемёты – отечественный  «максим» и германский MG.34,  а начиная с 1941 года все СВТ имели на затворной коробке пазы для установки кронштейна оптического прицела. Предшественница винтовки Токарева, АВС-36, также комплектовалась в некоторых количествах оптическим прицелом ПЕ, при этом в наставлении на АВС не указывалось, что эта модификация снайперская, лишь отмечалось, что оптика нужна для повышения эффективности огня.

Насколько сравнимы снайперские модификации СВТ-40  и винтовки Мосина по такому параметру, как кучность, мы и решили выяснить с помощью тестового отстрела этих двух образцов. К слову, исходно обе винтовки обычные, серийные, оптика на них была установлена уже в наше время.

При практически одинаковой «драгунской» длине винтовок Мосина и Токарева,  СВТ-40 несколько легче трёхлинейки (учитывая даже не предусмотренный конструктивно и установленный самостоятельно нагель под лапу отдачи), её масса в полностью снаряжённом состоянии – с оптикой, ремнём, патронами – 4930 граммов (10 патронов), снаряжённая масса  снайперской винтовки Мосина – 5020 граммов (5 патронов).

При вдвое большей  вместимости магазина и соответственно плотности огня,  СВТ стала по-своему уникальным явлением для конца 30-х годов. Токареву удалось создать надёжную самозарядную систему под мощный винтовочный патрон, которая получилась легче винтовки с продольно-скользящим поворотным затвором.

Винтовка обр. 1891/30 гг.,  она же винтовка системы Мосина, коммерческое название КО 91/30. Изготовлена в 1943 году в Ижевске, переделана для коммерческой продажи в Вятских Полянах на «Молоте» в 2003 году: на неё установлен кронштейн Кочетова,   прицел ПУ также 1943 года выпуска, загнутая рукоятка затвора и сделаны баллистические метки в стволе и патроннике. Сколько выстрелов сделала винтовка за свои 65 лет неизвестно, но за последние пять лет в общей сложности из неё было выпущено более трёх тысяч пуль, причём в основном  в биметаллической оболочке.

СВТ-40, она же Самозарядная Винтовка Токарева, коммерческое название ОСК-88 (Охотничий Самозарядный Карабин). Изготовлена в 1941 году в Туле, передана в торговую сеть в 1989 г., продана в 1993 г. Есть клеймо арсенального ремонта, но общее великолепное состояние позволяет сделать предположение, что винтовка практически не использовалась по прямому назначению ни на войне, ни на охоте и тем самым сохранилась в первозданном виде.

На СВТ-40 установлен прицел ПУ 1944 года выпуска на оригинальном кронштейне, несколько побитом жизнью и временем, потерявшем буфер отдачи где-то на «Невском пятачке», но тем не менее вполне «живом» и работоспособном. Для монтажа кронштейна понадобилось сделать на задней части коробки паз под чеку-фиксатор, как на оригинальных снайперских винтовках Токарева. При всей простоте установки оптики на СВТ, тем более что кронштейн  позволяет с почти абсолютной повторяемостью снимать и ставить на винтовку прицел без изменения СТП (что также наводит на мысль об отработке в 30-х годах идеи быстросъёмного прицела для серийных пехотных винтовок), сам кронштейн выглядит достаточно сложным и дорогим в производстве. Изготовленный с большой точностью из высокопрочной стали (как утверждают некоторые источники, методом кокильного литья по выплавляемой модели, с последующей механической обработкой и закалкой детали), кронштейн по трудозатратам и себестоимости представляется вполне сравнимым с самой винтовкой.

Кроме того, если кронштейн Кочетова поддаётся вертикальной и горизонтальной регулировке и позволяет без особого труда установить перекрестье прицельных линий в центр зрительного поля, то кронштейн СВТ обладает жёсткой конструкцией, и настройка его невозможна, по крайней мере, в нашем случае прицельный пенёк «загнать» в центр не представляется возможным, хотя это и не создаёт особых трудностей и дискомфорта при стрельбе.

Интересно, что на обеих винтовках установлены прицелы с увеличенным диаметром корпуса в окулярном блоке – черта, характерная для  модификаций ПУ, предназначенных для установки на СВТ, при этом лимбы вертикальных поправок у обеих нарезаны под баллистику более длинного по сравнению с СВТ ствола трёхлинейки – 1300 метров, а настоящим «родным эсветэшным» по всем размерам оказался прицел, установленный в Вятских Полянах на винтовку Мосина  -  габариты трубы в месте механизма ввода поправок позволяют без проблем установить его в «эсветэшный» кронштейн, а для установки другого прицела на саму СВТ понадобилась дополнительная подгонка корпуса прицела.

Нельзя сказать, будто мы не знали, что ожидать от этих конкретных винтовок – из них стреляли, и стреляли много, трёхлинейка вообще была отстреляна на всех разумных дистанциях – от 100 до 1280 метров. Как раз  практическая кучность винтовок и навела на мысль сравнить их в очном поединке, поскольку СВТ и обр. 1891/30 гг. при использовании хороших патронов стабильно выдавали  группы, которые укладывались в критерии, по которым происходил отбор винтовок, пригодных для снайперской работы -  70 мм по четырём выстрелам на 100 метров, причём в довоенных наставлениях требования к кучности отборной винтовки были жёстче – она должна была быть не более 6 см при стрельбе с открытого прицела. Естественно, такая кучность сегодня никого удивить не может. Современные снайперские винтовки легко «выдают» группы размером в 1/2 МОА и менее по пяти выстрелам. Но это с учётом боеприпаса матч-класса, тяжёлого прецизионного ствола, совершенной и мощной оптики, то есть всего того, о чём не могли и мечтать наши военные стрелки в то далёкое время, когда высокоточных боеприпасов просто не существовало и для пробного отстрела и практической стрельбы применяли валовый патрон, в лучшем случае также отобранный по кучности из нескольких партий.

На мишени разница в размерах групп, показанных из одной и той же винтовки коммерческим валовым и матчевым патроном, может принципиально отличаться: в первом случае группу иногда невозможно накрыть ладонью, во втором – пробоины касаются или перевязываются с друг другом. Поэтому проводить тестовый отстрел «валовкой» посредственного качества не имело особого смысла, поскольку даже в пределах одной партии патроны могут значительно отличаться сразу по нескольким параметрам, что в свою очередь неизбежно отражается в виде хаотичного разброса пробоин на мишени.

В планах было отстрелять винтовки на разных дистанциях, включая 500-700 метров на точность попадания, но, как обычно, проблема доступности километровых стрельбищ   свела на нет все наши задумки. К тому же стрельба на точность, независимо от дистанции, подразумевает использование патронов одного типа и одной партии, иначе она превратится в «ловлю СТП по бумаге», а поскольку запасы патронов были лимитированы, то  пришлось ограничиться стандартной дистанцией 100 метров.

Чтобы несколько усложнить задачу, создали в некотором роде искусственные условия,  при которых, как правило, работают пресловутые «эффект-показ», «закон бутерброда» и «правило плохого танцора» -  часть серий была выпущена стрелками в одну мишень  без промежуточного охлаждения ствола между выстрелами. Отстрел винтовок производился в условиях открытого стрельбища, с мешка, без заднего упора и проходил в два этапа, по мере появления  времени и нужных для теста патронов.

Для  первого теста были выбраны наиболее подходящие по замыслу патроны гарантированного качества – остатки «старой» «Экстры» 1977 года выпуска с томпаковой пулей весом 13 граммов и «Целевые патроны» (ЦП) 1968 г. с биметаллической (!) пулей весом 11,8 грамма.

Практика показала, что при отборе патрона для конкретного образца оружия важнее всего подобрать не некий виртуальный «патрон», а нужный тип пули, которая даст лучшие показатели при стрельбе.

С первых же серий появился некий паритет между нашими винтовками, и мало того, СВТ ненамного обстреливала винтовку Мосина: видимо, из-за большего износа ствола трёхлинейка не «хотела» стрелять пулями патронов «ЦП» и «Экстра» с диаметром ведущей части 7,85 мм, но при этом трёхлинейка стабильно укладывалась этими патронами в  искомые 70 мм.

СВТ при стрельбе  «целёвкой» выдала 58 мм, при одном отрыве на четвёртом выстреле. Иностранные патроны 7,62Х53R с пулями калибра .308 (7,85 мм) полетели из обеих винтовок откровенно плохо, это лишний раз доказывает, что выбор типа пули – определяющий момент в поиске максимальной кучности винтовки.

Поскольку обе винтовки использовали патрон с лёгкой пулей образца 1908 года, а СВТ исходно отрабатывалась на патроне с пулей «Л», то естественно мы постарались найти возможность протестировать на одном из полигонов и данный тип патрона. Современные коммерческие патроны с лёгкой пулей нам доводилось отстреливать, они не показали ничего особенного, чтобы тратить время на их описание, а вот предоставленные для теста оригинальные патроны с пулей «Л» (9,4 грамма) образца 1908 года в биметаллической оболочке и с такой же гильзой выпуска 1945 года (!!!) откровенно удивили.

Практически все гильзы получили во время выстрелов продольные разрывы, порох явно детонировал, автоматика СВТ работала на минимально возможном пределе при начальной  скорости пуль в пределах штатной, гильзы не вылетали, а лениво вываливались и падали около винтовки. Даже произошёл классический случай с отрывом дульца гильзы, которое было извлечено из патронника следующим досланным патроном, но пули-«юбиляры» отработали, как положено «старой гвардии», на ура: обе винтовки, удивительно, но факт, показали результат словно под копирку – 62 мм по четырём выстрелам! Это вызвало неописуемый восторг у всех присутствующих и непоколебимую веру в надёжность отечественного оружия.

Понятно, что стрелять такими патронами лучше не стоит, но сто лет со дня принятия на вооружение лёгкой пули – это срок, и другого способа проверить бой винтовок  патронами, для них предназначенными, не существует, тем более вряд ли ещё когда представится такая возможность.

И всё-таки трёхлинейка, несмотря на возраст и штифтованный ствол, показала на что способна – под занавес она выдала, как печать о своём превосходстве, 36 мм (!) по пяти выстрелам снайперскими патронами на 120 метрах, что составляет одну угловую минуту на этой дистанции. Чем и закрепила за собой «лидерство в общем зачёте», так как СВТ этими же патронами давала разброс порядка 10-12 см. Возможно, результат достаточно случаен, и стабильно стрелять трёхлинейка так не может, но, как говорят в узких кругах, что сделано, то сделано – и пули назад не вернутся.

Таким образом, наш короткий тест без претензии на истину в первой инстанции не показал какого-либо глобального отличия кучности СВТ-40 и винтовки обр. 1891/30 гг. на стометровке, тем более что они обе уложились в нормы отбора, предписанные наставлениями прошлых лет. Быть может, на других дистанциях кучность и точность будут отличаться, поэтому, как говорится,  «продолжение следует»…

Автор выражает искреннюю благодарность за помощь в подготовке материала Константину RAY, А. Борцову, М. Корунову.