25 июня 1864 года

Июнь 2008 / Редакция / Даты

В городе Гельсингфорсе, в старинной дворянской семье родился Павел Петрович Третьяков, инженер-оружейник, конструктор, человек, внёсший огромнейший вклад в дело создания и совершенствования отечественного автоматического оружия.

Образование Павел Петрович получил, прямо скажем, замечательное. Окончив Александровскую Гельсинг­форсскую русскую гимназию с серебряной медалью, он продолжил обучение в санкт-петербургском Втором военном Константиновском училище. После успешного выпуска молодого артиллериста ждало Михайловское артучилище (здесь он удостоился премии имени великой княгини Екатерины Михайловны) и Михайловская артиллерийская академия (это престижное высшее военно-учебное заведение он также окончил «по первому разряду» в 1890 году). Казалось бы, самой судьбой Третьякову был предначертан весьма неординарный жизненный путь «по специальности». Правда, перед тем, как попасть на Императорский Тульский оружейный завод и прославиться там в качестве видного организатора оружейного производства, штабс-капитану Третьякову довелось послужить Отечеству и Императору в войсках, в рядах 24-й артиллерийской бригады.

В конце октября 1892 года далеко не новичок на оружейной стезе

П.П. Третьяков был направлен на работу в Тулу, где приступил к исполнению обязанностей помощника начальника инструментальной мастерской ИТОЗа. Затем он возглавлял ряд заводских мастерских, участвовал в постановке производства мосинской трёхлинейной винтовки образца 1891 года. В 1903-ем был командирован в Англию на завод фирмы «Виккерс, сыновья и Максим». Дивиденты от этой деловой поездки оправдали все ожидания чиновников ГАУ – после личного ознакомления с производством британских станковых пулемётов, П.П. Третьяков вместе со старшим мастером-оружейником И.А. Пасту­ховым в кратчайшие сроки налаживает отечественный выпуск 7,62-мм тяжёлых пулемётов системы Максима по английской лицензии. 5 декабря 1904 года под их непосредственным руководством оружейники М. Зябрев, М. Судоплатов,

И. Судаков собрали первый русский «Максим». Изделие успешно прошло все испытания, выдержав без задержек и поломок 3000 выстрелов. По результатам испытаний пулемёт Максима обр. 1905 г. был взят на вооружение. В те годы на ИТОЗе даже была в ходу забавная присказка: «Пулемёты знает Бог, Третьяков и Пастухов». После принятия на снабжение винтовочного патрона с остроконечной пулей русские конструкторы коренным образом модернизировали оружие, внеся массу различных усовершенствований. Значительно облегчив громоздкую «крепостную» модель пулемёта, полковник Третьяков создаёт, по сути, новую модификацию «максима» – так называемый образец 1910 года. Целый ряд дорогих бронзовых деталей пулемёта уступил место стальным. Вес значительно улучшенного в технологическом плане «метателя пуль» снизился с 28,25 до 18,43 кг, новый колёсный полевой станок конструкции полковника А.А. Соколова весил всего 43,5 кг со щитом, тогда как более похожий на артиллерийский лафет старого «Максима» – аж 231 кг. В 1914-1915 гг. опять же в творческой связке с Пастуховым Третьяков разрабатывает станок для горного варианта пулемёта.

В июне 1915 года удостоившийся за свои старания звания генерал-майора П.П. Третьяков был назначен начальником Тульского имени Импе­ратора Петра Великого Оружейного Завода. С января 1916 года в должности председателя временной хозяйственно-строительной комиссии он курирует строительство нового завода (ныне «Тула­машзавод»), где, в основном, и намечалось сосредоточение пулемётного и инструментального производств. Летом 1917 года Павел Петрович успевает возглавить комиссию по подготовке производства малокалиберных автоматов

В.Г. Фё­дорова. Потом случилась революция… При Советской власти

П.П. Третьяков был вынужден отойти от дел и подать в отставку, но с июня 1920 года он вновь руководит пулемётным и машиностроительным отде­лами тульского завода – «Первого оружейного завода РСФСР», Более того, его даже назначают заместителем технического директора. 1 октября 1927 года во многом благодаря организаторским талантам Третьякова на заводе появляется проектно-конструкторское бюро ручного оружия, предок ныне широкоизвестного ГУП «Конструкторское бюро приборостроения» (КБП).

В феврале 1929 года неожиданно для многих, и особенно для самого Третьякова, его арестовывают по явно клеветническому доносу, направляют в Бутырскую тюрьму и приговаривают к высшей мере наказания. К счастью, расстрел так же внезапно отменяется и конструктора возвращают на завод, где он продолжает работать и жить на территории ТОЗа под строгим присмотром, фактически под конвоем. Только в мае 1931 года ввиду недостатка улик обвинения в саботаже были сняты (а в 1955 году, спустя 18 лет после смерти, Третьяков был полностью реабилитирован). По словам коллег, Павел Петрович отличался исключительной честностью, несмотря на свою завидную работоспособность оставаясь совершенным «бессеребренником».

Русское правительство высоко оценило заслуги П.П. Третьякова перед Родиной, щедро наградив его орденами Станислава трёх степеней, святой 1-й степени и  Владимира 3-й и 4-й степени. За квалифицированную помощь французским оружейникам во время зарубежной командировки 1913 года правительство Франции также удостоило его высшей награды — Командорского креста ордена Почётного Легиона.

22 июня 1944 года

Июнь 2008 / Редакция / Даты

Немецкая авиация в ходе массированного налёта на авиабазу особого назначения в Полтаве уничтожила 44 американских бомбардировщика В-17. Ещё 25 «летающих крепостей» было повреждено.

Как известно, аэродром под Полтавой широко использовался для временного базирования частей союзнической авиации, задействованных в ходе «челночных» бомбардировочных операций под грифом «Фрэнтик». В ночь на 22 июня 1944 года более сотни германских «Хейнкелей» Не.111 удачно отбомбились по лакомой цели… Кстати, на следующий же день командующий стратегической авиацией союзников в Европе генерал Спаатс строжайше запретил публиковать в американской печати какие-либо сведения о прошедшем налёте.

17 июня 1954 года

Июнь 2008 / Редакция / Даты

17 июня 1954 года особым распоряжением Главного Артиллерийского Управления научно-исследовательскому полигону стрелкового и миномётного вооружения (НИПСМВО или в/ч №01773) было предписано «всесторонне проверить» целесообразность замены в подразделениях Советской армии карабинов СКС-45 автоматом АК и дать по этому вопросу обоснованное заключение. Почти 4 месяца на знаменитом полигоне ГАУ у посёлка Щурово Московской области длились широкомасштабные исследования и сравнительные стрельбы, имитирующие всевозможные условия применения оружия в реальной обстановке. По общим результатам испытаний стало ясно – самозарядному карабину конструкции Сергея Гавриловича Симонова придётся уступить «место под солнцем» более удачливому «соседу», автоматическому детищу Михаила Тимофеевича Калашникова. Отчёт полигона заканчивался словами: «В целях повышения эффективности огня, надёжности работы автоматики, живучести деталей и маневренных качеств оружия 7,62-мм СКС целесообразно заменить 7,62-мм АК»…

Это было время самой настоящей реформы вооружений. Ещё 21 января 1948 года согласно Постановлению Совета Министров СССР Д.Ф. Устиновым был издан приказ по оборонной отрасли об изготовлении для широких войсковых испытаний (со сроком сдачи к 1 июня 1948 г.) опытных серий трёх представителей оружейного комплекса под новый «промежуточный» патрон. В комплекс следующего поколения стрелкового пехотного оружия Советской армии под 7,62-мм патрон обр. 1943 г., имеющий промежуточную баллистику между штатными винтовочными и пистолетными боеприпасами, вошли автомат Калашникова (индекс ГАУ 56-А-212), самозарядный карабин Симонова (56-А-231) и ручной пулемёт Дегтярёва (56-Р-327), все с газоотводным принципом работы автоматики, но с разной «архитектурой» и кардинально различающимися между собой схемами запирания канала ствола.

В отличие от системы старшего сержанта Калашникова, симоновский и дегтярёвский образцы создавались ещё в военные годы, на конечном этапе Великой Отечественной.

Ручной пулемёт Василия Алексеевича Дегтярёва РПД-44 с ленточным питанием был разработан в Коврове в 1944 году и стал первой моделью оружия под патрон 7,62х41, официально поступившей на вооружение. В августе 1944-го пулемёт успешно преодолел полигонные испытания, Государственный Союзный ордена Трудового Красного Знамени завод №2 им. К.О. Киркижа выпустил установочную партию в 1000 единиц. Более серьёзных войсковых проверок в Московском, Ленинградском, Среднеазиатском, Закавказском военных округах это оружие удостоилось уже летом победного 1945 года. Некоторое количество РПД-44 также побывало в Группе советских войск в Германии, что, скорее всего, и дало повод к нередким утверждениям об участии новейших пулемётов в битве за Берлин. К сожалению, точных данных об этом нет…

Карабин СКС-45 лишь в деталях отличался от опытной симоновской самозарядки образца 1944 года, также рассчитанной на новый патрон и действительно успевшей пройти проверку боем в частях 1-го Белорусского фронта. Учитывая положительные отзывы фронтовиков, особая комиссия 1-го Белорусского рекомендовала после небольшой доработки принять самозарядный карабин на вооружение Красной армии. Это произошло в 1949 году. В том же году на вооружение под маркой АК поступил и 7,62-мм автомат Калашникова. Какое-то время служить им предстояло вместе…

Что касается диковинных по тем временам и очень секретных «калашниковых», освоение их массового промышленного производства пришлось вести практически одновременно с войсковыми испытаниями нового комплекса. По ряду причин дела двигались не так быстро, как того хотелось заказчику. Ещё долгое время чрезвычайно актуальными оставались вопросы чисто экономические – упрощения технологии изготовления, замены дорогостоящих материалов более дешёвыми. Именно в целях удешевления предпринимались попытки унификации принадлежности и некоторых деталей автомата с СКС-45. Лишь к маю 1949 года полторы тысячи автоматов прошли войсковые испытания. И если освоением выпуска этой предсерийной партии АК занимался Ижевский мотозавод (завод НКВ №524), то дополнительная доработка автомата уже с учётом войсковых замечаний и последующее поточное производство нового оружия были возложены на Ижевский машиностроительный (завод НКВ №74).

Понятно, что эталоном надёжности автомат Калашникова стал далеко не сразу. Этому предшествовали достаточно продолжительная конструктивная доработка и грандиозный объём технологических работ по «обеспечению стабильного качества выпускаемой продукции». После начавшихся массовых поставок АК в войска недостатка отзывов непосредственных «пользователей» оружия не наблюдалось – обилие замечаний и предложений вызвало на Ижмаше новый виток мероприятий по дальнейшим улучшениям и усовершенствованиям автоматной конструкции. Только в 1949 году в чертежи автомата было внесено около 700 изменений, переделано почти 20% технологической оснастки. В конце 1950 года успешно прошли заводские испытания автоматы с фрезерованными ствольными коробками, пришедшими на смену коробкам штампо-клёпаной конструкции. Почему? Как выяснилось в армейских условиях при тесном общении бойцов с автоматами, ствольные коробки последних зачастую попросту не обладали достаточной жёсткостью. На заводе постоянно шли эксперименты – по повышению живучести узлов и деталей, обеспечению полной взаимозаменяемости магазинов, комплектованию автоматов лёгкими сошками. Наиболее «затянулись» по времени опыты по достижению приемлемой кучности стрельбы в автоматическом режиме.  В конце 1953 года в связи с увеличением веса боевой выкладки солдата «нарисовалась» новая задача – по желаемому снижению общей массы оружия. Задание ГАУ гласило: за счёт конструктивных изменений деталей без нарушения их взаимозаменяемости с ранее выпущенными автоматами в короткие сроки снизить вес изделия не менее чем на 180 г. В составлении плана очередной доработки АК непосредственное участие принимают представители ГАУ Е.И. Смирнов и И.П. Бушинский. Вновь меняются ствольная коробка, её крышка, приклад, детали возвратного и спускового механизмов. Слегка облегчается металлический магазин, визуально выделяясь теперь введёнными для пущей прочности рёбрами жёсткости. По предложению войсковых подразделений и курсов «Выстрел» был осуществлён перенос антабок для крепления плечевого ремня. Передняя антабка «переехала» с арматуры цевья на газовую камору, что устранило расшатывание цевья при интенсивной эксплуатации. Задняя антабка, переместившись с приклада на боковую стенку ствольной коробки, повысила удобство носки оружия в положении «на грудь». Правда, на более позднем АКМ в плане крепления ремня снова вернулись к прежним конструктивным решениям (кстати, вместе с полной «реабилитацией» идеи о штампованной ствольной коробке).

Итогом дружной работы довольно многочисленного коллектива конструкторов и технологов Ижмаша к 1955 году стало облегчение «фрезерованного» АК на целых полкило (с 4,3 до 3,8 кг), что почти втрое перекрывало заданную норму. Боевой вес автомата с шестью снаряжёнными магазинами (один на оружии, пять в брезентовом подсумке) снизился с 10,1 до 9,1 кг. Облегчённый автомат с комплексом внесённых в него изменений был незамедлительно поставлен на производство. На индексе оружия конструктивные перемены никак не отразились. Пройдёт четыре года, и на смену АК облегчённому придёт новый вариант «калашникова» – АКМ модернизированный…

Но, похоже, мы немного отвлеклись. Перманентно находясь в стадии всестороннего усовершенствования, к середине 50-х годов по критериям безотказности работы АК значительно обогнал СКС-45. Основания для поднятия вопроса о замене в системе вооружения СА самозарядного карабина автоматом Калашникова возникали и ранее, чуть ли не с самого начала их одновременной эксплуатации в войсках и параллельного промышленного производства в Туле и Ижевске. На первый взгляд, внешнебаллистические характеристики автомата мало отличались от карабинных, но определённые качества были не в пример лучше. По эффективности стрельбы одиночными на предельные прицельные дальности автомат немного проигрывал карабину, имеющему благодаря более длинному стволу (520 мм против 415 мм) большую начальную скорость пули (соответственно, 735 м/с и 715 м/с). Но… По сравнению с 10-зарядным карабином автомат имел отъёмный магазин, втрое больший по вместимости, был способен вести «форсированный» автоматический огонь, характеризовался гораздо лучшими маневренными качествами. Кроме того, в кулуарах оборонных ведомств всё чаще озвучивались важные мысли об унификации стрелкового оружия мотопехотных частей во взводном звене. «Масла в огонь» добавило и появление опытного автомата-карабина системы Калашникова, своего рода претендента на звание «единой» модели автоматического оружия, более мощной, чем автомат – с увеличенной на 70 мм длиной ствола, наличием газовой каморы закрытого типа, стебля затвора со штоком и замедлителя темпа стрельбы. Однако, «провалившись» на продолжавшихся с 3 мая по 7 июня 1954 года полигонных экзаменах в честной борьбе с серийными СКС-45 и АК, этот автомат-карабин, проходивший по документам как «изменённый автомат Калашникова», тем не менее сыграл свою сольную партию, лишний раз подчеркнув высокую надёжность функционирования «классического» АК. НИПСМВО по результатам испытаний посчитал «целесообразным провести широкую проверку в войсках возможности использования этого автомата в облегчённом варианте со штыком в качестве единого образца индивидуального оружия пехоты». В течение июня-октября 1954 года на щуровском полигоне снова «соревновались» АК и СКС-45. Испытания под руководством Е.А. Слуцкого лишь подтвердили очевидное – автомат продемонстрировал неоспоримое преимущество как по надёжности работы автоматики в затруднённых условиях эксплуатации, так, естественно, и по боевой скорострельности при стрельбе очередями. Было установлено, что некоторое уменьшение начальной скорости пули автомата по сравнению с карабином (на 20 м/с) не снижает боевых качеств по пробивному и убойному действию пули, которые сохраняются до 600 м на всех дальностях ведения огня. Несмотря на чуть меньший вес в снаряжённом состоянии и отличную «прикладистость», симоновский карабин считался слегка громоздким – АК был короче его на целых15 см. Да и в рукопашном бою СКС-45 имел преимущество лишь на открытой местности, а при поединках в узких траншеях и ходах сообщения АК снова был «на высоте». Правда, исключительно положительные оценки заслуживал откидной клинковый штык СКС-45, большей частью благодаря сложившимся испокон веков русским традициям. Учитывая роль штыка как «материального представителя высшего напряжения воли и стремления к победе», в будущем планировалось все выпускаемые автоматы комплектовать отъёмным штык-ножом с 20-сантиметровым клинком, известным под индексом 6Х2.

Короче говоря, в соперничестве с автоматом СКС-45 проиграл «вчистую», вскоре он был снят с вооружения и производства. Однако, в некоторых вспомогательных частях и даже родах войск «симонов самозарядный» оставался на службе вплоть до конца 1960-х, а в качестве парадно-церемониального оружия этот изящный карабин используется и поныне. В середине же 50-х годов прошлого века безотказный автомат Калашникова в единоличном, так сказать, порядке грозился занять нишу основного вида индивидуального оружия мотострелковых подразделений. РПД-44, продолжавший оставаться на вооружении как средство огневой поддержки уровня пехотного отделения, по баллистическим характеристикам не сильно опережал АК и «мало что добавлял в отношении повышения эффективной дальности стрельбы пехоты»…