Все записи | МАСТЕРРУЖЬЁ

К нововведению в правила охоты на кабана можно относиться по-разному, однако продление сроков добычи кабаньей молоди до 28 февраля, безусловно, заставляет серьёзнее подходить к стрельбе с вышки. Многие охотники «не уважают» охоту на диких свиней из заранее приготовленной засидки на кормовом поле или у выложенной прикормки. При этом не считают зазорным добыть кабанчика на потравах, устроив укрытие на земле или спрятавшись среди высоких злаков.

Конечно, в угодьях, где мал пресс охоты и где зверь не настёган постоянным отстрелом, а на кормёжку в летне-осенний период выходит засветло, взять взрослого секача задача вполне выполнимая. Но такие условия скорее исключение, чем правило, и добыть трофейный экземпляр, даже в хозяйствах специализирующихся на кабаньих охотах, не всегда удаётся, несмотря на заинтересованность егерей и охотника.
Безусловно, у многих охотников, которые наслышаны об «охотничьих подвигах» первого российского президента в «Завидово» или прочитали книгу «Люди и звери» бывшего «главного охотоведа» страны, сложится мнение об охоте с вышки, как о мероприятии весьма далёком от настоящей охоты. И в данном случае они будут правы, но подобные хозяйства, к счастью, пока редкость, и охота с вышки на кабана по-прежнему не только интересна, но и достаточно сложна, особенно когда надо добыть трофейного зверя.
Забудем о вышках с подогревом и освещением прикормочной площадки, куда кабанье поголовье, как по расписанию, выходит кормиться, стоит егерю погреметь ведром, подсыпая в кормушки отборную кукурузу. В охотничьих хозяйствах это обычно будка размером 1,5 х 1,5 метра с узкими окошечками-бойницами с трёх сторон, доска-лавка с парой мешков для мягкости сидения, а всё сооружение стоит на столбах высотой 3-4 метра. Зимой перед вышкой высыпают чаще зерновые отходы, реже кукурузу. А предприимчивые охотустроители договариваются с магазинами о поставке просроченных продуктов, ведь свинья – тварь всеядная, с удовольствием съест чёрствый хлеб, подплесневевшие печенье и сухари, не откажется от рыбы с душком. Осенью подобные сооружения ставят у посеянных хозяйством овсов, но здесь есть определённый риск: посевы могут быть «выбиты» кабаном и прочим лесным зверьём до открытия охоты, особенно в местах, где сельское хозяйство прекратило своё существование, а лесная делянка с посеянными злаками оказалась единственной в округе. Впрочем, и это укрытие считается среди зверовых охотников достаточно комфортным, однако не всегда добычливым в летне-осенний период. Ведь кабан может подкормиться не только на колхозных полях или крестьянских огородах, но и достаточно легко раздобыть пищу в лесу, по зонам затопления рек и водохранилищ, среди заболоченных мест, выкапывая корневища различных растений и личинок насекомых. Здесь, как правило, устраивают лабазы как можно ближе к кабаньим покопам и максимально возможной высоты для лучшего обозрения, если позволяет местность и растительность. Обычно это несколько жердей, хорошо, если с доской для сидения и перекладиной-упором для ружья. Устанавливаются такие «вышки» в местах, охотно посещаемых кабанами в определённый период, под конкретную, чаще всего, непродолжительную охоту.
Отдельно рассматриваются переносные лабазы, конструкции которых позволяют использовать их не только продуктивно, но и мобильно: без лишнего шума, затрат времени и сил можно соорудить лабаз в нужном месте сразу перед охотой.
В целом с устройством «высотных» приспособлений для охоты на кабана разобрались. Теперь о том, с чем охотиться. Трофейный выстрел, когда ставится задача взять приличного секача, безусловно, делается пулей. Для гладкого ствола лучше 12-й калибр, а нарезной – от 7 мм. При этом нужно обратить внимание на мощность патрона и останавливающее действие пули. Ведь ночная стрельба не всегда заканчивается точным выстрелом по месту, вот почему так важен правильно выбранный патрон. По мелочи, сеголеткам, предпочтительней окажется картечь. Но и в этом случае следует помнить, что под выстрел могут попасть и другие поросята, находящиеся поблизости. А это, как минимум, перестрел и, возможно, ощутимый удар по кошельку. Так что даже сеголеток лучше стрелять пулей. Кстати, в большинстве хозяйств это – обязательное условие.
Стрельба кабана с вышки редко подразумевает дальний выстрел, но это не означает лёгкий. Прицеливание в условиях слабой освещённости заставляет охотников использовать различные приспособления. Наиболее простым является подствольный охотничий фонарь, часто используют лазерные целеуказатели (ЛЦУ) в сочетании с очками ночного видения, далеко не редкость ночные прицелы, но, подбирая ночник, надо учитывать, насколько его характеристики соответствуют мощности применяемого патрона. Поможет ночью также любая оптика, однако взять матёрого секача всё же значительно почётней и честнее без дополнительных приспособлений, рассчитывая на умение и навык точного выстрела в тёмное время. Хотя следует заметить, что кабан под светом не стоит и фонарь всё-таки можно отнести к разряду наиболее «спортивных» световых устройств.
Теперь о самой охоте. То, что необходимо соблюдать полнейшую тишину, ясно даже начинающему охотнику. Но вот как сложно просидеть всю ночь в августе-сентябре под атаками комаров, а позднее и холода, окоченевшими руками правильно направить ружьё в цель, порой «балансируя» на паре жердей, знает каждый опытный «кабанятник».
Стрелять кабана надо в переднюю часть туши, выравнивая высоту прицела перед кабаньим силуэтом на светлом фоне овса, другого злака или снега, а затем смещая ружьё движением корпуса на убойное место кабана в область лопатки. Выполнению прицеливания в тёмное время суток значительно способствует навык стрельбы с двумя открытыми глазами. Чтобы постоянно не проверять, насколько правильно совпала мушка с прицельной планкой или прорезью целика, хорошо подогнанное ружьё при условии правильной вкладки ружья в плечо значительно увеличит шансы на точный выстрел. Поэтому перед кабаньей охотой надо уделить время вскидке ружья к плечу, желательно в той охотничьей одежде, в которой предполагаете провести ночь на вышке.
Вот такая она, простая и сложная охота на кабана с вышки, требующая от человека выдержки, терпения, умения стрелять и, конечно, подразумевающая определённое везение, по-нашему, по-охотничьи – фарт.

А был ли борщ?..

Февраль 2010 / И. Самохин / Охота

АНАМНЕЗ (ВМЕСТО ВСТУПЛЕНИЯ)

Компания подобралась на мою беду очень тёплая и дружная. Можно, не покривив душой, со всей ответственностью заявить: сплошь соратники и единомышленники! А главное, все настоящие охотники, почти профи. И как бы сказал классик: «Ба-а-а, знакомые всё лица!» В тот момент где-то в глубине души я с тоской осознал, что наша поездка перестаёт быть томной, а смутные сомнения стали терзать меня всё чаще. Дело в том, что я всегда трезво оцениваю свои силы и возможности (спорт, особенно единоборства, учат многому), но в данном случае шансы были явно не равны, здоровья для полноценной борьбы мне могло просто не хватить. И, как гласит народная мудрость, «предчувствия, его не обманули». Но обо всём по порядку.
Почти каждый год уже на протяжении нескольких лет то одна, то другая оружейная фирма совместно со своими единомышленниками из мира оптики, боеприпасов, одежды и всевозможных аксессуаров проводит в различных точках земного шара своего рода семинары-охоты, куда приглашаются, кроме дилеров, и журналисты заточенных на оружие и охоту изданий.
Именно на такую охоту меня и пригласил хорошо известный многим любителям и профессионалам «Оружейный салон «Арсенал». Правда, если быть честным до конца, меня просто уговорил поехать хозяин салона Валерий Старцев. Если бы не мои давние связи и добрые отношения с «Арсеналом», я бы наверняка отказался, учитывая, что до этого в Намибии, а именно там, как вы понимаете и должна была состояться знаменитая смычка импортных производителей с дилерами и журналистами, я был шесть раз! Вот если бы это был буйвол из дельты Окованго, а протестировать было нужно, например, какой-нибудь классический африканский экспресс с экзотическим калибром, я бы рванул не задумываясь. А антилопы типа гну, куду или орикс, на которых, как правило, и организуются такого плана охоты, меня не привлекали. И все эти трофеи, на какую бы медаль они не тянули, мне были глубоко по барабану. Нет, правда есть в Намибии ещё один очень достойный во всех отношениях, но это опять же на мой взгляд, трофей – БАБУИН! Но и он, и охота на него в этой поездке, как показало будущее, были под большим вопросом. Но если Родине надо, значит надо! Поеду в седьмой раз! Тем более, что самое главное на охоте? Процесс! А процесс без участников что? Правильно, невозможен!!!

СОСТАВ КОМАНДЫ, или УЧАСТНИКИ

Теперь немного собственно по делу. Думаю, нет никакой необходимости представлять организаторов этого, действительно грандиозного по своим масштабам, мероприятия с привлечением столь серьёзных административных и материальных ресурсов. Но всё же…
Прежде всего, это широко известная во всём мире фирма BLASER, предоставившая на суд участников не только четыре новые винтовки в совершенно новых для российского потребителя калибрах класса магнум (об этих новинках мы уже писали), но и организовавшая для нас прекрасную охоту в собственных угодьях в Намибии, всего в двух часах езды от столичного аэропорта.
Кроме того, среди организаторов данной охоты-семинара одно из ведущих мест занимает горячо любимая и уважаемая многими поколениями охотников, спортсменов, профессионалов, да и просто любителей оружия – патронная фирма NORMA. Именно она, NORMA, разработала и внедрила в производство патроны с новой маркировкой BLASER Magnum, которые нам и предстояло протестировать не только в условиях тира, но и на реальной охоте на африканских копытных.
И наконец фирма, а скорее слово, знакомое миллионам послевоенных мальчишек в СССР, ZEISS! Это сегодня мы знаем, что Zeiss – крупная современная компания, производящая десятки, если не сотни, видов оптической продукции от микроскопов и геодезических приборов до биноклей и телескопов, а тогда, в сороковые и пятидесятые, словосочетание Karl Zeiss звучало как магическое заклинание, а наличие такого клейма на трофейном, с треснувшей линзой, побитом войной и временем бинокле было пределом мечтаний многих мальчишек. Кстати, у меня от отца остался цейсовский полевой бинокль, и в прекрасном состоянии (видимо, складского хранения), которым я пользуюсь по сей день. Так вот не знаю, как они тогда в войну эти бинокли делали, и не хочу никого обидеть из современных производителей, но качество изображения у того, времён войны, гораздо выше, чем у многих современных аналогов.
Итак, команда производителей: BLASER, ZEISS, NORMA. Они же главные зачинщики, организаторы и докладчики. Ничего не скажешь, очень внушительный состав.
За Россию на этом мероприятии выступал один представитель от «Арсенала». Господин Старцев в последний момент от поездки увильнул, сославшись на неотложные дела, но надо отдать ему должное, выставил на замену очень достойного во всех отношениях участника – Николая Сидоркина.
От «Кольчуги» были заявлены два известных и уважаемых товарища Олег Басос и Эдуард Йоффе, которые и составили ядро нашей российской команды, став, можно сказать, застрельщиками во всех отношениях, как в прямом, так и переносном смысле. Хочу сразу оговориться, что на самом деле никто ни с кем не соревновался, просто так проще восстановить сложную, очень динамичную хронологию событий и подойти к главной цели моего повествования, о которой речь пойдёт чуть позже.
Петербург, как всегда, оказался на высоте! Тандем, выставленный северной столицей, меня от души порадовал. Судите сами: оружейная компания «Премиум» в лице её основателя Авенира Финикова и журнал «Калашников» с Римантасом Норейкой. Тут добавить нечего – идут в ногу со временем. Кстати, с представителем «Калашникова» меня связывают давние и очень хорошие дружеские отношения, посему только одно его присутствие на нашей охотничьей тусовке вселяло в меня уверенность в правильности принятого дома решения.
Москва была заявлена сразу тремя представителями средств массовой информации оружейно-охотничьей тематики. Прежде всего, это, конечно, «Основной инстинкт», именно благодаря, а не вопреки, которому мы и оказались на данной охоте. Ну и естественно, дабы не прослыть первобытными охотниками, с нами в качестве проводника в мире современной охоты в этой далёкой африканской стране предстояло трудиться замечательному российскому изданию «Охота и рыбалка – ХХI век». А поскольку охота это не только пища телесная, но и духовная, то в качестве группы поддержки в столь представительной компании нашлось место и для вашего покорного слуги. Итого: Сергей Александрович, Андрей Угаров и я.

РАСПОРЯДОК ДНЯ, или ЧЕМ ОТЛИЧАЕТСЯ ОХОТА ОТ РЫБАЛКИ?

Разбудите среди ночи практически любого заядлого охотника или рыбака и задайте ему этот вопрос. И можете быть уверены, даже сквозь сон он ответит, что никакой разницы нет: просто наливай да пей! А вот и неправда, разница есть! По крайней мере, именно с той охотой, о которой я вам всё время пытаюсь рассказать. Как вы уже знаете, организаторами нашего семинара были люди сплошь импортные. Будь хоть один москаль или хохол – можно было бы договориться. А у этих всё чётко спланировано по минутам, никаких лишних действий или отклонений. Даже за завтраком или краткая лекция, или сообщение. И так весь день! С утра стрельбы, потом лекция. В обед лекция, потом стрельба или охота. Лекций и презентаций не было только на охоте, к каждому охотнику лектора не приставишь – бюджетом не предусмотрено. А чтоб там отойти перекурить или пивка попить в холодке, так это ни-ни! Днём действовал своего рода сухой закон. И правильно, нам только дай волю – что из этого получится, тем более вдали от Родины, без отеческого-то глаза, а? Правильно-то правильно, но представьте, как неравномерно распределено было время на работу и полноценный отдых. Подъём до рассвета, возвращались в лагерь обычно после заката. Время, отведённое на ужин и отдых, сжималось до состояния чёрной дыры, в которую, всё что кинь, исчезало мгновенно, а биохимические процессы в организмах измождённых жарой и колючками охотников находились на грани закипания. Да что там охотники, порой сами организаторы были на пределе человеческих возможностей, а ведь они тоже люди, да ещё и очень хорошие. Вот и представьте, как стремились все мы к живительному прохладному источнику под сенью тростниковых крыш и как в этот сжатый временной отрезок под названием ужин человеческий организм пытался восполнить свой солевой и кислотно-щелочной баланс. И восполнял, и добавлял, и покрывал, правда, не всегда удачно. Это я про себя, не подумайте, что на кого-то намекаю, остальные участники – люди твёрдых моральных и нравственных устоев. Настоящие богатыри, которым нет равных ни в бою, ни в потехе! И так пять дней, каждый вечер, а утром подъём! Труба зовёт! Куда зовёт, зачем? А зовёт всех, невзирая на национальность и вероисповедание, а главное на состояние организма после вчерашнего утоления жажды. Так что, утро третьего дня я встретил с твёрдым намерением сойти с дистанции, но постараться сделать всё без лишнего шума и огласки. Хотя, как это можно было сделать тихо, да ещё в окружении и под неусыпным контролем нашей дружной команды, я представлял очень плохо. Но вернёмся собственно к охоте!

ОХОТА, ОХОТА…

Охота? Да что про неё рассказывать, охота – она и в Африке охота, всё традиционно, ничего особенного. Хотя пару эпизодов из этой поездки можно отметить. Утро третьего дня прошло как обычно, правда за завтраком, кто-то из наших обронил, что африканская еда уже порядком надоела и неплохо бы супчику, а ещё лучше борща! Если честно, после вчерашнего я бы тоже не отказался. Вот собственно и всё, если не считать, что господин Уваров Андрей Викторович из идущего наравне с ХХI веком охотничьего издания пообещал, если того просит общество, сварить настоящий охотничий борщ. С сосисками! На том и разъехались, попивая холодную водичку, по охотничьим делянкам добывать ориксов и гну.
Целый день, обливаясь потом и изнывая от жажды, мы ходили, ездили, выслеживали в густых кустарниках неуловимых антилоп, а когда наконец находили и я смотрел через прекрасную цейсевскую оптику на очередного орикса, мне становилось грустно. Стрелять не было никакого желания, поэтому я как бы невзначай наступал на сухую ветку, устраиваясь поудобней, и…антилопа исчезала. За спиной я отчётливо слышал сердитое шипение нашего чернокожего проводника. Пряча улыбку, я продолжал играть прилежного, но немного неуклюжего охотника. Пусть они простят меня за эту маленькую хитрость. Я не хотел никого обижать, просто такая парковая охота не для меня, мне скучно, хочется чего-то большего. Наверное, мне не хватает элемента опасности, драйва, если хотите, когда постоянно присутствуют выбросы адреналина, без которых я уже не мыслю настоящую африканскую охоту. В любом случае, противник должен быть достойный и интересный. Видимо, именно поэтому, когда мне удалось уговорить главного егеря поохотиться на моего любимого бабуина и мы его выследили, я стрелять не стал, а молча протянул винтовку изумлённому Николаю Николаевичу из «Арсенала». Прекрасный взрослый самец бабуина гордо восседал на вершине невысокой каменистой горы, как ему в тот момент казалось, в полной безопасности. Дальномер показал 220 метров, плюс уклон градусов 45-50. Тихо, не шелохнёт. Для новичка, впервые приехавшего в Африку, лучшей возможности добыть бабуина не бывает. Сухой хлопок выстрела – и вот он заветный трофей. Почему не стал стрелять я? Думаю, поймёте сами. Впрочем, без трофеев никто в тот день не остался, всем хватило!
А вот накануне я от всей души порадовался за моего хорошего друга Римантаса Норейку из «Калашникова». Ему, как и многим новичкам, приезжающим в Африку, очень повезло добыть превосходного орикса, и сразу на золотую медаль. Что ж, ничего не поделаешь, Питер опять впереди. А между тем солнце неумолимо клонится к закату, за дальние горы, ещё 20-30 минут – и станет темно. Пора возвращаться на базу. На УЖИН!

КТО СЪЕЛ БОРЩ?

Как вы, наверное, уже догадались, сойти с «дистанции» на ужине мне не удалось, вернее, не дали. Нет, я, конечно, попытался уклониться, ссылаясь на здоровье, что, мол, больше не могу и не хочу, но на меня так насели, наехали, стали стыдить, обвиняя чуть ли не в предательстве, в попытке бросить друзей в самый ответственный момент, ну и дальше по тексту. Ну и, естественно, я как существо слабое, безвольное дал слабину. А зря! Сами понимаете – годы, да и здоровье уже не то, а поводов масса, и посуда глубокая, ну а виночерпий, как водится, парень не жадный. Он тоже не пропускает, но и за другими следит зорко, чтобы кто не сачконул! А темп всё нарастает и нарастает, будто не успеем. И куда торопимся, отмечаю я про себя, но почему-то уже как-то вяло, безразлично. Ну и, как говорится, вниз по крутой спирали. Мы-то ещё ладно, опыт накопили немалый в этом деле за столько-то веков, а как же иностранные товарищи? Не знаю, как они, а меня (то ли с устатку, то ли на вчерашние дрожжи) ближе к концу официальной части сморило. И ваш покорный слуга, восседавший в кресле во главе огромного стола, спокойно спустился в царство к морфею. Но засыпая, я успел подумать, что не отведал замечательного охотничьего борща, который грозился сварить наш друг Уваров.
Как ни странно, утром просыпаюсь бодр и весел, но с чувством лёгкого голода и с мыслью о вчерашнем борще, который, надеюсь, съели не весь. С этой мыслью и прихожу на завтрак, за столом явно не хватает доброй половины вчерашних участников саммита. Всё ясно, накануне посидели хорошо! Но Олег Петрович Басос, как всегда, на месте, чисто выбрит и свеж. Знаю его лет двадцать, но до сих пор не могу понять, как ему это удаётся? Поистине, удивительный человек! Ну и дай Бог ему здоровья! Спрашиваю его, а не осталось ли вчерашнего борща? Получаю ошеломляющий ответ! Мол, весь борщ я съел ещё вчера и никому на утро не оставил. Пытаюсь разглядеть в лучистых глазах Олега Петровича подвох или розыгрыш – ничего подобного. Тут в разговор вступают и остальные собратья по несчастью, наперебой в красках излагая вчерашнее поедание мною столь желанного всеми охотничьего борща. С сосисками! Я впадаю в некоторый ступор, что-то не припомню, чтобы со мной такое происходило хоть раз в жизни. Все участники, как один, подтверждают факт с борщом. Даже Римантас, которого я всегда считал своим другом, глядя мне прямо в глаза, клялся, что борщ был! Но я-то этого не помню! Не ел я борщ, ни с сосисками, ни без! Я даже расстроился, как же так, все говорят, что борщ был, а я этого не помню. Не мог я столько выпить, что всё помнить, а борщ нет! Так, наверное, и мучился бы до сих пор – был борщ или нет? А спросить-то не у кого!
Это сегодня мне доподлинно известно, что никакого борща не было. Не сварили – чего-то там не нашли. А меня, просто разыграли!

Последний король «империи» Walther

Февраль 2010 / И. Шайдуров / Великие оружейники

Карл-Хайнц Вальтер принадлежит к послевоенному поколению оружейников, чьи фамилии не столь популярны, как Браунинг, Маузер или Кольт. Он стоит и несколько в тени по сравнению со своими именитыми дедом Карлом Вальтером, основавшим легендарную фирму, и отцом Фрицем Вальтером, принёсшим семейному предприятию мировую известность. Тем не менее Карлу-Хайнцу Вальтеру удалось не только сохранить традиции семейного бизнеса в сложные и не слишком благоприятные для фирмы времена, но и самому внести много нового, особенно в развитие спортивного оружия и внедрение новейших технологий.

Карл-Хайнц Вальтер родился 3 ноября 1923 года в городе Эрфурт в Тюрингии. Он был младшим ребёнком Фрица и Гертруды Вальтер и, наряду со старшим братом Герхардом Карлом Эмилем, имел двух сестёр, Аннелизу Хелену Минну и Шарлотту Паулу Эрику (давать двойные и тройные имена было в правилах семьи Вальтер). После окончания школы Карл-Хайнц продолжает обучение на заводе «Цейс» в Йене, а затем и в стенах семейного предприятия, осваивая профессию слесаря-инструментальщика. Война не даёт ему получить образование, и в мае 1942 года 19-летнего Карла-Хайнца призывают на фронт. В декабре 1944-го в одном из боёв в районе бельгийской границы он получает ранение в плечо и попадает в плен к союзникам, так что остаток своей воинской службы Карл-Хайнц проводит во Франции, в лагере для военнопленных. После окончания войны семья Вальтер была вынуждена переехать из Целла-Меллис (Тюрингия) в городок Биссинген под Штуттгартом. Там Карл-Хайнц проводит свои первые послевоенные годы. Примеру семьи последовали и многие инженеры, квалифицированные рабочие «Вальтер», поэтому и родилась идея восстановить фирму на новом месте. Карл-Хайнц решил продолжить образование и параллельно с вечерней школой проходит профессиональное обучение в фирме «Бойтель» в городе Эсслинген. Реалии послевоенного времени внесли свои коррективы: вместо технической специальности он выбирает считавшуюся тогда более перспективной профессию коммерсанта. Впрочем, полученные как технические, так и экономические знания вскоре пригодились.
В начале 50-х годов Фриц Вальтер решил перенести семейное предприятие в город Ульм, и младший сын становится одним из главных помощников. Уже 23 марта 1955 Карл-Хайнц входит в руководство фирмы и получает весьма солидный по тем временам оклад в 1105 дойч марок. Происходят у него изменения и на личном фронте: 28 декабря 1958 года состоялась его помолвка с будущей спутницей жизни Ирой Акер – дочерью крупного немецкого торговца, выполнявшего также обязанности гонорар-консула на греческом острове Самос. Брак с ней, безусловно, сыграл определённую роль в судьбе семейной фирмы. Авторитет, влияние и деловые связи Акера были неплохим подспорьем для развития фирмы «Карл Вальтер», начавшей практически с нуля свою послевоенную биографию. Кроме того, усиление позиций Карла-Хайнца было важно и потому, что в начале 60-х здоровье его отца сильно ухудшилось, сыну практически пришлось взять на себя руководство фирмой. После его смерти в 1966 году Карл-Хайнц Вальтер становится уже официальным главой и владельцем семейного дела.
В то время Карл-Хайнц оказался в непростой ситуации: 43-летний шеф легендарной фирмы должен был доказать, что он достойный наследник знаменитого Фрица «Великого» из Целла-Меллис и не собирается оставаться в тени своего известного отца. Младшему Вальтеру это удалось: смена руководства Walther даже привела к упрочению компании. Во-первых, Карл-Хайнц полностью сохранил традиционно сильные стороны семейного предприятия, в основе которых лежали личная скромность руководства, лояльность к сотрудникам и принцип «всё в одних руках»: основные технические, организационные и финансовые вопросы решались единолично руководителем фирмы. Во-вторых, Карл-Хайнц изменил стратегию развития предприятия, сделав его многопрофильным. Ранее основным направлением был выпуск полицейского и военного оружия, преимущественно служебных пистолетов. В те времена «Вальтер» обладала в данном секторе значительным портфелем заказов, который позволял предприятию достаточно неплохо существовать. И всё же такое положение дел не устраивало Карла-Хайнца. Он решает значительно расширить спектр выпускаемой продукции, сделав упор на спортивно-охотничье оружие.
Особое внимание руководитель фирмы, сам являвшийся, как и все представители семьи, отличным стрелком и заядлым охотником, уделил спортивному сектору. Карл-Хайнц Вальтер был чемпионом стрелковой гильдии оружейной столицы ФРГ, города Ульма, а позже был удостоен звания почётного мастера стрелкового спорта. За заслуги в развитии стрелкового спорта в Германии немецкая федерация стрелкового спорта наградила его золотой медалью.
Справедливости ради надо отметить, что выпуск спортивного оружия – давняя традиция Walther. Ещё в 30-е годы Фрицем Вальтером был создан легендарный пистолет «Вальтер-Олимпия», производившийся после войны по лицензии швейцарской фирмы «Хеммерли». В те же годы значительным успехом пользовались малокалиберные винтовки «Вальтер». После окончания второй мировой Walther приступил к выпуску и пневматических пистолетов, винтовок. Разработанная Фрицем Вальтером модель пневматической винтовки LG51 обладала высокой точностью боя и во многом способствовала изменению отношения стрелков-спортсменов к пневматике, достаточно долгое время рассматривавших её исключительно как оружие для развлекательной стрельбы и не принимавших всерьёз. Высоким качеством и точностью, а также привлекательным дизайном выделялся пневматический пистолет Фрица Вальтера LP53, что обеспечило этому оружию необычайно долгий век.
К началу 60-х годов истёк срок лицензионного договора о производстве пистолетов «Вальтер-Олимпия», да и сам пистолет уже не удовлетворял требованиям стрелков-спортсменов. Поэтому для замены прославленной модели в 1961 году под руководством Карла-Хайнца разрабатывается новый спортивный пистолет, получивший обозначение OSP (Olympische Schnellfeuer-Pistole). Пистолет OSP представлял собой узкоспециализированное спортивное оружие, предназначенное для скоростной стрельбы по появляющимся мишеням, и поэтому он значительно отличался от своего предшественника. В противоположность элегантной «Олимпии», дизайн OSP выделялся функциональностью: в пистолете было всё подчинено одной цели – достижению максимальной меткости стрельбы. Им на протяжении трёх десятилетий было вооружено большинство западных спортсменов высшего класса, выступавших в данной стрелковой дисциплине.
В 1968 году была представлена новая модель спортивного пистолета GSP (Gebrauchs-Standardpistole). Её особой чертой была модульная конструкция, позволявшая на базе одного пистолета создавать различные его конфигурации, отличающиеся калибром (.22LR, .22kurz или .32S&W), ударно-cпусковыми механизмами и типами рукояток. Благодаря этому GSP можно было использовать в разных видах стрелковых соревнований. В 1976 году модели OSP и GSP были унифицированы. Пистолет GSP производится до сих пор (актуальная версия, появившаяся в 2001 году, носит наименование GSP Expert) и является сегодня наиболее распространённым образцом спортивного пистолета в мире.
В 1977 году Walther представила инновационную модель произвольного спортивного пистолета, получившую обозначение Walther FP (Freie Pistole). Новинкой в ней было применение электронного спуска, получавшего питание от батареи. Несмотря на достоинства данной модели, FP c трудом пробивала себе дорогу: она значительно опередила время, и понадобилось примерно ещё десятилетие, чтобы преодолеть консерватизм спортсменов и тренеров, отдававших предпочтение надёжной и проверенной механике. Cегодня же электронный спуск стал привычным, и его можно встретить у многих моделей спортивных пистолетов таких известных марок, как Hämmerli, Morini и Pardini.
Палитру спортивных моделей Карла-Хайнца Вальтера позже дополнили пневматические пистолеты CP1 и CP2, появившиеся соответственно в 1981 и 1982 году. Кроме пистолетов, КБ «Вальтер» под руководством Карла-Хайнца сконструировало и запустило в производство три модели спортивных винтовок: LGV (1964), UIT (1968) и LGR (1974). «Вальтер» продолжила выпуск и охотничьего оружия, из которого особо выделялись модели серии KKJ под малокалиберный патрон .22LR.
Примечательно, что Ульм является местом расположения одного из наиболее значимых конкурентов на рынке спортивного оружия – фирмы «Аншутц». Но, несмотря на жесточайшую борьбу, отношения между оружейниками всегда оставались джентльменскими. Как вспоминает Дитер Аншутц, руководивший в те годы фирмой «Аншутц», при встрече с Карлом-Хайнцем они не просто приветствовали друг друга, но и неизменно приглашали друг друга в гости. Такой обмен любезностями имел, впрочем, и легко объяснимую подоплёку: оба предпринимателя происходили из Целла-Меллис и были связаны родственными узами через семью Шиллингов, одну из наиболее старых и уважаемых зульских оружейных династий.
Впрочем, особое внимание Карла-Хайнца Вальтера к спортивно-охотничьему оружию не означало, что «Вальтер» покинула сектор военного и полицейского оружия. Во-первых, фирма оставалась важнейшим поставщиком короткоствольного оружия для вооружённых сил ФРГ, производя для нужд бундесвера пистолеты Р1 и P21 (Walther PPK). Для полиции в 1972 году на основе Walther PP был создан пистолет PP Super, отличавшийся от прототипа применением более мощного патрона 9 x 18 мм «Ультра». Он выпускался до 1979 года. Карл-Хайнц Вальтер предпринял и ряд попыток модернизации пистолета P1. Так, сначала появилась укороченная и облегчённая модель P4, а в 1976 году – её дальнейшее развитие P5. Модернизация PP и P1 не принесла особых результатов, новые варианты старых моделей не пользовались успехом. P5 в Германии часто награждали прозвищем «P38 c хардтопом» (c жёстким верхом), а PP Super и вовсе заслужил репутацию пистолета-неудачника. И всё же модель P4 была принята на вооружение пограничной охраны ФРГ, а P5 стала штатным оружием голландской полиции и полиции двух федеральных земель Западной Германии.
Поэтому по инициативе Карла-Хайнца Вальтера в 1978-1979 гг. началось создание новой модели пистолета для армии и полиции, под патрон 9х19 мм Par., оснащённой двухрядным магазином и использующей автоматику с отдачей ствола. В 1984 году стартовало её серийное производство под обозначением P88. С ней «Вальтер» дважды участвовала в конкурсе на армейский пистолет, для бундесвера и для армии США, но оба раза потерпел поражение. В частности, немецких военных не устроила высокая стоимость пистолета.
Карл-Хайнц Вальтер переработал и концепцию карманного пистолета. Вместо модели TP в 1968 году была создана модель TPH (Tachenpistole Hahn – карманный пистолет с курком). Она выпускалась не только в ФРГ, но и США по лицензии. Кроме коммерческого рынка, пистолет TPH применялся в силовых структурах, в частности, для вооружения женского персонала баварской полиции.
Для спецподразделений фирма в 1982 году представила революционно новый образец самозарядной снайперской винтовки, отличавшейся необычной компоновкой. WA2000 (Walther Automat 2000) характеризовалась великолепной точностью стрельбы при небольшом числе выстрелов, однако при более интенсивной стрельбе из-за нагрева ствола происходило заметное ухудшение меткости оружия. Другим недостатком винтовки была высокая цена, сравнимая в то время со стоимостью легкового автомобиля. Эти обстоятельства привели к очень небольшому числу произведённых экземпляров и быстрому прекращению выпуска WA2000 уже в 1988 году.
Не так удачно сложилась судьба и неплохого пистолета-пулемёта Walther MP, выпускавшегося фабрикой в 1963-1985 гг. Хотя данное оружие успешно выдержало испытания на армейском полигоне Меппен и победило в конкурсе на пистолет-пулемёт для бундесвера, MP стал жертвой политических решений. В связи с «особыми» отношениями Западной Германии и Израиля канцлер ФРГ Конрад Аденауэр предпочёл закупку израильских пистолетов-пулемётов «Узи», которые были приняты на вооружение бундесвера под обозначением MP2. Тем не менее Walther MP использовался пограничной охраной и полицией ФРГ, а также в вооружённых силах некоторых государств.
Не столь большие успехи фирмы в области военного и полицейского оружия в 60-80-х годах, в противоположность спортивно-охотничьему оружию, объясняются не только меньшим интересом главы фирмы к военной продукции. В это время Карлу-Хайнцу пришлось столкнуться с возросшей конкуренцией со стороны как немецких, так и иностранных фирм. Времена, когда Walther была монополистом и практически полностью контролировала рынок короткоствольного служебного оружия, безвозвратно ушли в прошлое.
Выдвинутая в 1966 году кабинетом бундесканцлера Кизингера «доктрина очагов напряжённости», идеологом которой был Ханс-Юрген Вишневский, прозванный за тесные связи с арабским миром «Бен Виш», ухудшила экспортную ситуацию «Вальтер». Продажа оружия в другие страны либо подвергалась существенным ограничениям, либо была вообще запрещена. Поэтому «Вальтер» была вынуждена прибегнуть к некоторым уловкам, чтобы обойти экспортные барьеры. Так, например, детали изготовленного в Ульме и предназначенного для экспорта оружия маркировались торговым знаком французской фирмы «Манурин», чтобы скрыть его немецкое происхождение. Эта хитрость помогла «Вальтер» вооружить и западноберлинскую полицию пистолетами Walther P1 и P4, поскольку управлявшая западной частью города администрация союзников запрещала иметь полицейским оружие, произведённое в Германии.
Это были не единственные трудности, с которыми столкнулся Карл-Хайнц в период своего руководства. В послевоенные годы Walther была одним из крупнейших производителей не только оружия, но и оргтехники – пишущих и счётных машинок, кассовых аппаратов. Например, в 60-е годы все важнейшие вокзалы Германии и турбюро Walther оснастила электромеханическими автоматами для продажи билетов. Она инвестировала очень большие средства в данную отрасль, перейдя в начале 70-х от механических приборов к электронной технике. И всё же прогресс в электронике был настолько быстрым, что фирма, в силу своей приверженности к высокому качеству и традиционной немецкой основательности, оказалась не в состоянии конкурировать с американскими и японскими производителями вычислительной техники, сделавшими ставку на дешевизну и небольшой срок службы своей продукции. Дочернее предприятие Walther по производству оргтехники вынуждено было 6 августа 1974 года объявить о банкротстве.
Определённое время Карлу-Хайнцу Вальтеру удавалось достаточно успешно вести бизнес ещё в одной смежной отрасли – станкостроении. Walther под его руководством производила фрезерные станки, отличавшиеся высокой точностью и качеством. Причём производила не только для собственных нужд, но и для продажи, которая шла весьма удачно. К сожалению, успех был краткосрочным: с течением времени в станкостроении обострилась конкуренция, и из-за высокой цены станки Walther перестали быть востребованы на рынке.
В ноябре 1975 года умерла Гертруда Вальтер – мать Карла-Хайнца. Её смерть сложно отразилась на благополучии семейного бизнеса: вдова Фрица «Великого» была важнейшей нитью, связывающей представителей семейного клана. Когда её не стало, каждый член семьи решил вести свои дела отдельно, и отношения между родственниками заметно охладели.
Ухудшилось для фабрики и положение на внешнем рынке. До начала 80-х годов фирма из Ульма успешно и обоюдовыгодно сотрудничала с уже упомянутой французской «Манурин». Эльзасцы выпускали пистолеты моделей PP, PPK, PPK/S и Sport (вариант «Полицай-Пистоле» c удлинённым стволом под патрон .22LR), и «Вальтер» получала приличные доходы по лицензионному договору. Но в конце 70-х дела у французов пошли неважно, и постепенно фирма перешла в собственность концерна MATRA. Новому руководству образованной в 1983 году Manurhin Matra Defence пришлось столкнуться с серьёзными изменениями в политике фирмы, которые были не в пользу сотрудничества с «Вальтер». Концерн MATRA мало интересовался производством оружия по лицензии и делал ставку на активное приобретение других фирм, так что в скором времени производство пистолетов Walther во Франции было прекращено.
Вероятно, в этой связи Карл-Хайнц Вальтер решил искать новых партнёров за рубежом для организации лицензионного производства. В качестве возможных стран-производителей рассматривались Мальта, Ирландия и Канада (Ванкувер). Этим планам не суждено было сбыться, поскольку против расширения фирмы выступили другие представители семейного клана. И всё же Карлу-Хайнцу Вальтеру удалось одержать серьёзную победу: в 1979 году он подписывает договор о кооперации с известным американским промышленником и торговцем оружием Самуэлем Куммингсом, главой фирмы Interarms USA. Любопытно, что свой стартовый капитал американский предприниматель заработал именно в Германии, приобретя после войны в Голландии несколько тысяч трофейных пулемётов MG 42 и перепродав их боннскому правительству для оснащения формировавшегося в то время бундесвера. Interarms начала в 1979 году производство пистолетов PPK/S, представлявших собой комбинацию моделей PP и PPK.
Вопреки сложной ситуации Walther с Карлом-Хайнцем во главе выглядела очень достойно. В 1983 году предприятие насчитывало 402 сотрудника и обладало годовым оборотом 33 миллиона марок. Однако тот год стал поворотным моментом в истории фирмы. Скоропостижная смерть Карла-Хайнца Вальтера, всего день не дожившего до своего шестидесятилетия, была для предприятия серьёзным ударом.
Обычно внезапную смерть главы фирмы связывают с его охотничьим увлечением, однако это не так. 29 августа 1983 года Карл-Хайнц Вальтер почувствовал острые боли в груди и был срочно помещён в госпиталь бундесвера в Ульме. Обследование выявило ещё и почечную недостаточность, для лечения которой Карла-Хайнца перевели в нефрологическое отделение университетской клиники Зафранберг в Ульме. Там он впал в кому, после чего скончался 2 ноября 1983 года.
В своём последнем разговоре с женой Ирой в конце сентября Карл-Хайнц сказал: «Я не беспокоюсь о судьбе фирмы. Она в руках надёжных людей». Увы, хотя первоначально дело оставалось в руках семьи, его слова не подтвердились.
Кресло шефа «Карл Вальтер» занял 34-летний Ханс Фаар – племянник Карла-Хайнца, родившийся в городе Зинген в семье баденских промышленников. После окончания учебы в Мюнхене он работал консультантом и руководителем проектов в автомобильной и текстильной индустрии. С 1980 года был в фирме Walther. Разумеется, ему не хватало опыта управления крупной компанией в такой специфической области, как производство оружия, причём не в самое лучшее время, на фоне снижения деловой активности предприятия. Поэтому Фаар оставался не cлишком долго у руля и уже в 1988 году перешёл в акционерное общество IWKA, занимавшееся производством роботов и оборудования для машиностроения. Здесь его карьера сложилась удачнее: сначала он возглавил одно из дочерних предприятий АО, а затем сам стал председателем правления IWKA. В 2005 году ему, правда, пришлось уйти в отставку под давлением американских инвесторов, действовавших в соответствии со «стратегией саранчи» и буквально пожиравших традиционно сильные немецкие машиностроительные предприятия.
Преемником Ханса Фаара стал Руппрехт фон Роткирх, не имевший отношения к семье Вальтер и являвшийся ставленником банкиров. Cоответствующим было и его отношение к бизнесу: всё, что можно было продать, превращалось Роткирхом в деньги – производственные корпуса, многочисленные опытные и редкие образцы оружия, запасные части к нему, заводское оборудование (в том числе дорогие высокоточные станки фирмы «Гильдемейстер»), чертежи и планы. Было закрыто термическое, ложевенное и инструментальное производство, из программы предприятия исчезли сначала спортивные произвольные пистолеты, затем и малокалиберные винтовки. Перед покупкой «Карл Вальтер» группой UMAREX ульмская фирма занималась выпуском лишь пневматики. В 1993 году PW Interarms GmbH – дочерняя компания UMAREX, стала собственником знаменитой оружейной фирмы и владельцем большей части её капитала. Руководители UMAREX Франц Вониш и Вульф-Хайнц Пфлаумер не только спасли «Вальтер» от неминуемого банкротства, но и возвратили многое из проданного имущества, разыскивая и выкупая его. И хотя нынешняя «Вальтер», входящая в состав UMAREX, не напоминает бывшую империю, дела у фирмы идут успешно, и она продолжает стратегию, заложенную Карлом-Хайнцем Вальтером, – производство высококлассного спортивного оружия и полицейских пистолетов. Кроме того, 10% капитала фирмы и сегодня остаются в руках его сына Юргена Вальтера, работающего в отделе контроля качества.

«ЗАУЭР» на все времена. Восточная Германия и ГДР (ч. 4)

Февраль 2010 / Ю. Маслов / Твоё ружьё

Ствольный материал и его маркировка

Осенью 1949 г. Германия распалась на два независимых государства, но, несмотря на это, предприятие VEB FORTUNA в Зуле получало из ФРГ заготовки ореховой древесины и сталь от металлургического концерна Fried. Krupp A.-G. Essen, в том числе Special-Gewehr-Lauf-Stahl, стволы которой на прежних, довоенных, ружьях клеймились легендарной маркой «три кольца».
С распадом Германии, созданием военных блоков НАТО и «Варшавского Договора» в отношениях государств из противостоящих систем наметились признаки «холодной войны». После подавления восстания немецких трудящихся в 1953 г. власти ГДР начали «закручивать гайки» во всех отраслях народного хозяйства. Ответ Запада не заставил ждать: поставки сырья из ФРГ прекратились. С 1953 по 1956 год из-за нехватки качественных материалов снизился объём выпускаемой продукции и на заводе VEB FORTUNA, который к тому времени вошёл в объединение предприятий под общей вывеской VEB Ernst Thälmann Werke, Kombinat Suhl. В октябре 1955 г. между ГДР и Советским Союзом были заключены договорные торговые отношения, и уже с января следующего года оружейные заводы Зуля начали получать высококачественный кавказский орех и ижевскую сталь марки 50А. Это именно та сталь, что использовали отечественные оружейники в широко известных моделях двустволок ИЖ-54, ИЖ-57, ИЖ-58, ИЖ-59 Спутник, ИЖ-12 и других. Чтобы отличать ижевский ствольный материал от стали Круппа, предприятие ввело новую маркировку – клеймо «четыре переплетающихся кольца» с надписью SPECIAL-GEWEHR-LAUF-STAHL.

Ружья 1956-1963 гг.

Как упоминалось в предыдущем номере («МР» № 154, 2010), в 1946 году завод отправил в Советский Союз 9500 репарационных двустволок, главным образом, восьмой модели. За 12 лет предприятие выпустило ещё около ста тысяч ружей всех моделей, сохранив таким способом ежегодную производительность порядка 9000 штук. Фирма продолжила и сквозную нумерацию изделий, начатую в годы управления Франца и Рудольфа Зауэров.
Около 1956 года завод завершил плановое изготовление моделей 14, 15, 16, 17 и 18. Два года спустя фирма выпустила новый торговый каталог, где, наряду с известными моделями 8, 47, 47Е и 47S, появились гладкоствольные бескурковые ружья 147Е, 47ST, 147ST, 29E и 29S, а также тройники моделей 30, 32 и 25а.
В прошлой статье говорилось, что «сорок седьмая» модель была разработана в 1947 году как улучшенная модификация «восьмёрки». Двустволка предназначалась в первую очередь для удовлетворения запросов советских офицеров, временно расквартированных в Восточной Германии согласно решениям Берлинской (Потсдамской) конференции 1945 года. Как известно, восьмая модель имела прямой контур сопряжения задней части колодки с головкой ложи. Но есть важный нюанс: с середины 1950-х годов модель 8 начала поступать на рынок как в прежнем варианте, т.е. с прямым профилем боковины, так и в новой версии – с зубчатым контуром сопряжения. В отличие от модели 47, у которой вершинка среднего зубчика торца боковины заострена, у модели 8 (версия середины 1950-х годов) эта вершинка притуплена. Конструкция основных частей модели 8 постоянно отрабатывалась и прошла испытание временем в течение полувека. Таким образом, на отечественном рынке зауэр восьмой модели фактически представлен четырьмя основными версиями (первая – период производства 1902-1921, вторая – 1924-1945, третья – 1945-1955, четвёртая – с 1956 года) и двумя модификациями: 47 и 47Е.
За исключением спортивной модели 29S, выполнявшейся с верхним скреплением Гринера – Вестли Ричардса, скрытым в колодке болтом и ложей индивидуального заказа, всем гладкоствольным зауэрам послевоенного периода присущи конструктивные признаки, типичные для серийных зульских ружей. Это – тройное скрепление системы Гринера с поперечным болтом, выступающим за пределы левого плечика коробки, крылышки на плечиках, ложа длиной 35-36 см с шейкой пистолетного типа, приклад с подщёчным выступом, цевьё с запирающим устройством системы Д. Дили.
В 1953 году завод VEB FORTUNA уже в рамках нового объединения VEB Ernst Thälmann Werkе, Kombinat Suhl («Народное предприятие – заводы имени Эрнста Тельмана, Комбинат Зуль») был переименован в MEWA VEB Fortuna Werk Suhl («Народное предприятие металлических изделий. Завод «Фортуна», Зуль»). Естественно, на некоторых моделях 1950-х годов появился и новый логотип, который наносили на нижнюю поверхность колодки.
В Советский Союз фирма поставляла только гладкоствольное оружие. В связи с этим мы не рассматриваем технические характеристики трёхствольных комбинированных ружей, экспортировавшихся за валюту в страны Западной Европы.

Ассортимент гладкоствольного спортивно-охотничьего оружия VEB Ernst Thalmann Werkе, поставлявшегося в СССР под маркой J. P. Sauer & Sohn-Suhl с 1956 по 1963 гг.

«Модель 8» – двуствольное охотничье ружьё; замки коробчатые; запирание – тройное, системы Гринера; патронники 12/70 и 16/70; длина стволов – 72 см (12-й калибр), 70 см (16-й). Предохранитель автоматический. Дульные сужения стволов стандартные: правый – получок, левый – полный чок. Профиль боковины коробки фестончатый, имеются боковые штифты-указатели взвода курков. Отделка простая, стандартная, допускалась цветная калка поверхностей коробки. Ложа из древесины рядового ореха с пистолетной шейкой и подщёчным выступом или без него. Фабричный логотип Form. J. P. Sauer & Sohn – Suhl наносился обычно только на прицельную планку. Цена ружья в 1959 году в советских охотничьих магазинах 1300 – 1400 дореформенных (1961 г.) рублей.

«Модели 47 и 47Е» – двуствольное охотничье ружьё; замки коробчатые; запирание – тройное, системы Гринера; патронники 12/70 и 16/70; длина стволов – 72 см (12-й), 70 см (16-й). Предохранитель автоматический. Дульные сужения стволов стандартные: правый – получок, левый – полный чок. Профиль боковины коробки фестончатый, имеются боковые штифты-указатели взвода курков. Качество отделки выше, чем у модели 8, возможна цветная калка поверхностей коробки. Ложа из древесины рядового ореха с пистолетной шейкой и подщёчным выступом. Фабричный логотип Form. J. P. Sauer & Sohn – Suhl наносился только на прицельную планку. Цена ружья в 1959 году в советских охотничьих магазинах 1500 – 1600 рублей. Модель 47 без принципиальных изменений выпускали более 40 лет – с 1947 до конца 1980-х годов.

«Модель 147Е» – двуствольное охотничье ружьё с механизмом выбрасывания гильз; замки коробчатые; запирание – тройное, системы Гринера; патронники 12/70 и 16/70; длина стволов – 72 см (12-й калибр), 70 см (16-й). Предохранитель автоматический. Дульные сужения стволов стандартные: правый – получок, левый – полный чок. Профиль боковины коробки фестончатый, имеются боковые штифты-указатели взвода курков. Изящная гравировка коробки с охотничьими сценами и орнаментальным узором. Ложа высокосортного ореха с пистолетной шейкой и подщёчным выступом. Фабричный логотип Form. J. P. Sauer & Sohn – Suhl наносился только на прицельную планку. Цена ружья в 1959 году в советских охотничьих магазинах – 1700 рублей.

«Модель 47S» – двуствольное охотничье ружьё с механизмом выбрасывания стреляных гильз; замки на боковых досках с задним расположением боевых пружин; запирание – тройное, системы Гринера; патронники 12/70 и 16/70; длина стволов – 72 см (12-й калибр), 70см (16-й). Предохранитель автоматический. Дульные сужения стволов стандартные: правый – получок, левый – полный чок. На замочных досках боковые указатели взвода курков. Изящная английская орнаментальная гравировка коробки. Ложа высокосортного тёмного твёрдого ореха с пистолетной шейкой и подщёчным выступом. На заказ ружьё поставлялось с английской (прямой) ложей. Фабричный логотип Form. J. P. Sauer & Sohn – Suhl наносился только на прицельную планку. Цена ружья в 1959 году в советских охотничьих магазинах – 2000 рублей.

«Модель 47SТ» – спортивная версия ружья модели 47S с механизмом выбрасывания стреляных гильз; замки на боковых досках с задним расположением боевых пружин; запирание – тройное, системы Гринера; патронники 12/70; длина стволов – 76 см. Предохранитель неавтоматический. Дульные сужения обоих стволов – полный чок. На замочных досках боковые указатели взвода курков. Орнаментальная гравировка коробки и замочных досок. Ложа высокосортного ореха с английской (прямой) шейкой. Цевьё уширенное – для удобства удержания рукой. Фабричный логотип Form. J. P. Sauer & Sohn – Suhl наносился только на прицельную планку. Цена ружья в 1959 году в советских охотничьих магазинах – 4000 рублей.

«Модель 29Е» – специальное спортивное ружьё с механизмом выбрасывания гильз для стрельбы на траншейном стенде. Замки коробчатые; запирание стволов – тройное, системы Гринера; со скрытым в колодке поперечным болтом. Калибр – только 12-й, длина стволов – 76 см, патронников – 70 мм. Предохранитель неавтоматический. Дульные сужения стволов – полный чок. На боковинах коробки штифтовой указатель взвода курков. Изящная орнаментальная гравировка коробки. Английская (прямая) ложа высокосортного тёмного ореха. По специальным заказам ружьё поставлялось с дорогой букетной гравировкой коробки и казённой части стволов, изображением голубя на прицельной планке. Фабричный логотип Form. J. P. Sauer & Sohn – Suhl наносился только на прицельную планку. Цена ружья в 1959 году в советских охотничьих магазинах 2500 – 2700 рублей.

«Модель 29S» – специальное спортивное ружьё высшего класса с механизмом выбрасывания стреляных гильз для стрельбы на траншейном стенде. Замки на боковых досках, запирание стволов – двузаходной планкой Пёрде в сочетании с верхним скреплением Гринера – Вестли Ричардса со скрытым в колодке поперечным болтом. Калибр – только 12-й, длина стволов – 76 см, патронников – 70 мм. Предохранитель неавтоматический. Дульные сужения обоих стволов – полный чок. На замочных досках поворотные указатели активации курков. Изящная орнаментальная гравировка коробки и замочных досок. Английская (прямая) ложа тёмного узорчатого ореха индивидуального заказа. По специальным заказам ружьё поставлялось с дорогой букетной либо сюжетной гравировкой коробки и казённой части стволов, изображением голубя на прицельной планке. Фабричный логотип Form. J. P. Sauer & Sohn – Suhl наносился только на прицельную планку. Самое дорогое гладкоствольное ружьё в программе предприятия. В московских спортивно-охотничьих магазинах в 1959 г. двустволка стоила 7500 рублей.

Плюсы и минусы зауэров

Трудно припомнить жалобы охотников на плохой бой ружей. Взяв в руки свою любимую «трёхкольцовку», владелец невольно обращает внимание на её изумительную сбалансированность и прикладистость: вскидка, прицеливание, поводка выполняются легко и непринуждённо. Ружьё словно передаёт стрелку уверенность в метком, результативном выстреле. Этот «необъяснимый феномен» зауэра во многом обязан испытательной станции охотничьего оружия в Галензее (Halensee) близ Берлина, учреждённой ещё в конце ХIХ века.
В 1928 г. московский журнал «Охотник» издал великолепную работу немецкого исследователя гладкоствольного оружия Бернгардта Дейнерта «Искусство стрельбы дробью». Касаясь важнейших требований к двустволке для успешной стрельбы влёт, Б. Дейнерт указывал на исключительно важное значение прикладистой ложи и правильного баланса ружья. Автор книги, опираясь на богатейший опыт испытательной станции в Галензее, рекомендовавшей для серийного производства специальный тип дробовой двустволки, на стр. 20 пишет: «Для стрельбы влёт и для садочной стрельбы необходимо иметь ружьё с высоким боем… Наиболее выгодный формой ложи, обеспечивающей меткую стрельбу влёт, является ложа, у которой затылок приклада перпендикулярен оси стволов…». Далее автор убедительно доказывает, что промахи чаще всего происходят не от ошибок стрелка при выборе бокового упреждения, а от ошибок по вертикальной составляющей выстрела. В таблице, помещённой на стр. 36-37 книги, Б. Дейнерт приводит оптимальные размеры лож не только для людей разного телосложения и для разных охот, но и для ружей заказных и машинной выработки. В частности, размеры лож, разработанные испытательной станцией в Галензее специально для охотничьих ружей серийного производства, были взяты за основу всеми германскими производителям. Фирма J. P. Sauer & Sohn руководствовалась этими рекомендациями на протяжении всего ХХ века.
Серийные ружья фирма выпускала с пистолетной и полупистолетной ложей; как известно, шейка последней несколько положе. И лишь на заказные модели ставилась прямая, английская, ложа. Поскольку степень пологости шеек для глаза неискушённого покупателя незаметна, то производители ввели внешний отличительный признак лож обоих типов. Шейка крутой пистолетной ложи оканчивается выступом с плоским срезом, на котором винтом крепится роговая или пластмассовая розетка, шейка полупистолетной ложи – скруглённым выступом. Некоторые охотники не без основания считают, что полупистолетная ложа удобнее для стрельбы влёт, зато пистолетная надёжнее удерживается рукой – ею всегда оснащаются штуцера, двойники и тройники, а также ружья с односпусковым механизмом.
К преимуществу всех охотничьих зауэров, в отличие, скажем, от недорогих бельгийских ружей и зауэров для спортивной стрельбы, следует отнести оснащение их цевьём с запиранием системы Д.Дили. Подпружиненная рычажная защёлка Дили, в отличие от кнопочной, системы В. Энсона, утопленная заподлицо с внешней поверхностью цевья, очень удобна при нахождении в лесных, захламлённых угодьях или там, где существует реальная опасность зацепить за кнопку, разблокировать запорное устройство и потерять цевьё.
За исключением моделей 15, 16, 29S, 47S и 147S, ударные механизмы которых располагаются на боковых отъёмных основаниях (специалисты называют их «досками»), все остальные бескурковые зауэры представляют собой модели с замками системы «Энсон и Дили». Сообразно с этим, они имеют и ряд недостатков, присущих только ружьям с коробчатыми замками. «Ахиллесова пята» конструкции моделей Habicht, 8, 47Е, 17, 18, 29 – трудность отделения ложи от коробки и последующая их сборка. Работа требует внимательного выполнения всех операций, иначе можно легко повредить головку приклада.
Как и в любой сфере деятельности, при конструировании и производстве рабочих охотничьих ружей прослеживаются причинно-следственные связи, присущие только данной категории оружия. В качестве иллюстрации приведём пример формального подхода германских оружейников для удовлетворения запросов потребителей.
Задолго до второй мировой войны для облегчения открывания ружей с коробчатыми замками зульские фабриканты разработали и повсеместно внедрили в производство короткие, сравнительно мягкие, пластинчатые боевые пружины. Очевидно, что при более слабых пружинах для гарантированного воспламенения капсюлей ударная часть курков должна иметь и меньший диаметр. В сравнении с размерами бойков ружей ТОЗ-БМ, ИЖ-58, ИЖ-12, ТОЗ-25, имеющих жёсткие боевые пружины, диаметр вылета бойков у зауэров несколько меньше.
Как известно, у большинства коробчатых замков германских ружей первой половины ХХ века курки и бойки составляют одно целое. Отрицательная особенность объединённого ударника в том, что в случае поломки бойка приходится заменять всю деталь целиком; это и трудоёмко, и недёшево. Но главное, что при такой конструкции курков и недостаточной жёсткости боевых пружин сложно, а порой невозможно, изготовить ударный механизм с устройством отбоя. В невозвратных замках курок после выстрела не возвращается назад, в нейтральное положение, и не ставится на предохранительный взвод. Этот конструктивный и эксплуатационный изъян устранён, к примеру, у аналогичных отечественных бескурковок 1950-х годов – ИЖ-54, ИЖ-57, ИЖ-58.
Отсутствие отбоя приводит к тугому открыванию ружья, а нередко и к «залипанию» затвора. Происходит это при сквозном пробитии капсюля и в результате стрельбы большими навесками пороха и дроби. В последнем случае бойки, не имея возможности отойти за плоскость щитка, застревают в глубоко наколотых капсюлях. Поэтому при открывании ружья после выстрела приходится прилагать значительное усилие. Случалось, тонкие бойки зауэров гнулись и даже ломались при энергичном раскрытии ружья. И, наконец, самое серьёзное последствие отсутствия устройства отбоя курков возникает в случае осечки, поскольку в момент переламывания ружья может «сработать» ударный состав наколотого, но не воспламенившегося, капсюля и произойти опасный для жизни выстрел при незапертых стволах.
Для частичной компенсации указанного недостатка почти все германские производители свои рабочие бескурковки снабжали автоматическим предохранителем. При незапертых, раскрытых стволах спусковые крючки автоматически блокировались, и охотник уже не имел возможности плавно спустить курки с боевого взвода, поэтому при оставленных в патронниках патронах, это не могло повлечь опасный, непреднамеренный выстрел.
Однако такой компромиссный выход из создавшегося положения усугублял его – по окончании охоты приходилось оставлять боевые пружины нагнетёнными и тем самым ещё более их ослаблять, либо щёлкать курками вхолостую и разбивать гнёзда бойков. Тем не менее немецкие оружейники, вероятно, из-за удешевления производства, упорно отказывались оснащать серийные ружья возвратными замками.
Для стандартных (незаказных) охотничьих зауэров 12-го и 16-го калибров максимальная величина дульного сужения левого ствола, именуемого Voll-Choke («полный чок»), составляет обычно 0,9 мм. Зачастую такую же величину сужения, т.е.
0,9 мм, имеет и правый ствол, с той лишь разницей, что длина суженной части короче. Условное обозначение такого дульного устройства в Германии – Halb-Choke («получок»). Согласно паспортным данным, при стрельбе из германских «полных чоков» на 35 метров в 750-милиметровую мишень кучность осыпи (дробь №№ 5–7) обычно составляет 65-70%, из «получоков» – 55-60%.
Стволы спортивных ружей (Taubenflinte) и заказных охотничьих зауэров могли оснащаться дульными устройствами, имеющими сужения иных размеров. Максимальная величина чока для спортивных ружей 12-го калибра не превышает 1,1 мм, а длина суженной части – 18 мм. На дистанции 35 метров ружья с такими чоками должны показывать кучность боя мелкими номерами дроби до 80% (Barthold Willi, Jagdwaffenkunde, Berlin-Suhl, 1968). На практике на показатели боя, помимо геометрии дульного устройства, оказывает влияние множество факторов, в частности, «строгость» патронника, форма и размеры конусного перехода от патронника к каналу ствола, конусность самого канала, не говоря о типе и качестве гильз, боеприпасов, способах снаряжения патронов и прочего.
Одна из особенностей стволов некоторых послевоенных зауэров – наличие в их дульной части, непосредственно перед сужением, едва заметных кольцевых бороздок, которые внимательные владельцы легко могут принять за дефекты сверловки. На самом деле это специальная конструкция дульного устройства, присущая многим облегчённым немецким ружьям тех лет и заключающаяся в намеренном нарушении полировки конусного перехода. Цель этого «ухудшения» – получить более высокую кучность дробовой осыпи без уменьшения диаметра вылета. Суть работы устройства – мгновенная задержка относительно лёгких пыжей и быстрое отделение от них тяжёлого, получившего ускорение, дробового снаряда.
Однако практика охоты на бескрайних просторах нашей страны показала, что конструкция «шероховатого» чокового устройства, предназначавшаяся для стрельбы из облегчённых ружей крупной дробью, в условиях послевоенного СССР мало пригодна. По логике вещей, оснащение ружей такими чоками в большинстве случаев оправдано только в массивных стволах (для 12-го калибра – обычно более 1,5 кг; для 16-го – более 1,4 кг), имеющих достаточный запас металла в дульной части. В лёгких же стволах (для 12-го калибра – не более 1,4 кг; для 16-го – не более
1,35 кг) при использовании твёрдых, сильно просаленных, войлочных пыжей (других у наших охотников в ту пору не водилось) упомянутые кольцевые риски могли приводить к возникновению раздутий в дульной части стволов.
К сожалению, в литературе не удалось найти ответа на вопрос, по какой причине немецкие оружейники прибегали к такому приёму регулирования показателей боя, а не к изменению диаметра вылета и длины суженной части, как это принято в Германии. Причина, вероятно, кроется в нюансах производства ружей небольшой массы и связана с тем, что в результате нарушения полировки конусного перехода амплитуда колебаний лёгких стволов в момент выстрела меньше, чем в случае утолщения стенок чока.
По-видимому, учитывая неутешительный опыт эксплуатации облегчённых ружей советскими охотниками, завод MEWA VEB Fortuna Werk Suhl со второй половины 1950-х прекратил изготовление стволов, имевших кольцевую шероховатость в переходном конусе. Во всяком случае, зауэры поздних выпусков с таким, чисто немецким, «усовершенствованием» мне не попадались.
В заключение напомним, что на прицельных планках ружей 50-х годов прежний фабричный знак – «бородач с дубинкой», уже не клеймился. Приблизительно до 1963 года на зауэрах наносилась марка советской ствольной стали в виде «четырёх колец», которая впоследствии также исчезла с ружей VEB Ernst Thälmann Werke, Suhl.

Страница 137 из 248« Первая...10 20 30 «135 136137138 139 »140 150 160...Последняя »

Содержание №156

На кабана с вышки