Гусиная охота на Маныче

Май 2009 / С. Лосев / Охота

С датой открытия охоты в этом сезоне долго не было ясности. Наконец из Калмыкии сообщили, что охота на гуся открывается аж в конце февраля. Всё было готово к отъезду – и вдруг перенос срока на 7 марта. Как говорится, вещи уже в машине, а тут такое. Спасла весть об открытии охоты в Ставрополье. Это всего на сотню километров дальше, но зато планы не рушатся. Решено, едем.
Полторы тысячи километров с перекурами и отдыхом в придорожных шашлычных пролетают незаметно. Вот и Элиста, столица Калмыкии. Из Министерства природных ресурсов связываемся с Подманком, где находится охотничье общество Ставрополья, и договариваемся о путёвках. Проблем нет, потому что уже с десяток лет ездим в эти районы и успели обрасти знакомством.
Теперь главное – найти гуся и определиться со стоянкой. Иногда данная процедура занимает несколько дней. Лагерь, который мы обычно разбиваем – основательный, снять его быстро и переехать – потеря времени, так что ночуем в машинах.
А вот и первое кормовое поле с гусями, и, что отрадно, гусь серый. Давненько я с ним не встречался, всё больше белолобый. Заодно для вечерней охоты находим симпатичный лиманчик с утками, которые в течение всего дня большими стаями идут с Маныча в этот залив, но очень высоко. Рассчитываем, что они на зорьке будут подсаживаться к чучелам, которых у нас довольно много. Охота, в отличие от прошлых лет, разрешена не только с подсадной уткой, но и с чучелами. Так что перспективы хорошие. Но это всё мелочи, главное гуси. Не зная путей пролёта с поля на воду, рассчитывать на хорошую охоту не приходится, так что открытие, скорее всего, проведём в качестве наблюдателей. Но это нормально. Если за 10 дней охоты три дня получатся успешными, очень хорошо. Кстати, нормы отстрела в этом году увеличены, и каждому охотнику разрешено добывать пять гусей и пять уток в день. Более чем достаточно. Ночью будем ставить чучела на зеленях, а вот ямы рыть не получится. В Ставрополье категорически запрещено это делать. Придётся просто лежать на поле в маскировочных костюмах. Чтобы гуси не замечали стрелков и налетали на хорошую дистанцию, необходима соответствующая погода: снег или туман. А эти явления не так часты. Но будем надеяться на лучшее, благо костюмы у нас добротные, рассчитанные на любую тропу.
Как уже говорил, перспектив на вечёрку не было, и вдруг нам повезло. Проезжая на машине вдоль большой воды, подняли с закраин несколько табунков гусей, огарей и уток.
Весь мой охотничий опыт просто вопил, что вечером они обязательно вернутся на старые места. Здесь мы и будем их ждать. К тому же отсюда хорошо видно основную массу гуся, уходящего с кормёжки на воду, и можно определить, где его перехватывать. Лучше варианта не придумать, и все «зайцы» будут наши.
Решено, здесь, в паре километров, и разбиваем лагерь. Ставим большую столовую палатку, три спальные и укрываем машины в овраге. Всё, можно готовиться к вечёрке, благо и время подходит.
Растягиваемся вдоль воды, маскируясь в камышах, и высаживаем перед собой на разливах плавающие гусиные и утиные чучела. Птицы просто «не имеют права» не подвернуть на них. Я стою с напарником в очень удобном месте и внимательно рассматриваю горизонт, одновременно прислушиваясь. Вот и первая стайка, но это не гуси, а огари. Всё как по заказу. Идя вдоль берега, птицы замечают обманки и наворачивают на них. Идут медленно, против ветра, и нервы у молодого охотника не выдерживают. Слишком рано он выскакивает из укрытия и начинает стрельбу. Делать нечего, присоединяюсь и я, но только одна атайка, сложив крылья, падает на воду. Напарник понимает свой просчёт, и впредь договариваемся стрелять только по моей команде.
Случай представился очень скоро. На этот раз на чучела заходит пара серых. Эти гуси тяжёлые, огромные, с кажущейся неуклюжестью медленно наплывают, неторопливо взмахивая крыльями. «Твой – левый, мой – правый», – шепчу охотнику и продолжаю вжиматься в камыш. Пора, громко даю команду и вскакиваю. Вот он передо мной, шарахнувшийся вверх и словно закрывший полнеба. Крохотный просвет перед клювом – и бью. Что за чёрт? Гусак преспокойно продолжает уходить. Второй выстрел, третий – наконец величественная птица ломает полёт и с жутким грохотом ударяется о землю. Уф! Почин есть. А что же другой гусь? Он спокойно направляется к горизонту. Вот что значит перерыв в стрельбе на охоте. Даже такие подарки даются с трудом. Но зато дальше стало веселей. Гуси продолжали налетать, и стрельба у нас пошла. Из какой-то стайки выбили тройку, но, к сожалению, один гусь упал в густейший камыш, и найти его так и не удалось. Второй утянул в поле, его поиск отложили на следующее утро. Тем не менее семь птиц оказались у нас. А это, согласитесь, совсем неплохо для вечёрки. Даже был один очень хороший выстрел почти в полной темноте по силуэту, который высветила луна.
У ребят тоже оказалось неплохо, один взял семью выстрелами пять штук. Так что можно смело сказать – охота удалась.
В полной темноте отправляемся искать место присады и расставлять чучела. Ямы копать на территории Ставрополья категорически запрещено, поэтому придётся лежать прямо на земле, что в плане маскировки не очень здорово. Нагруженные чучелами и профилями бредём по зеленям, и в этот момент начинается снег. Да какой! Крупные хлопья падают на землю, постепенно покрывая степь. Если такая погода продержится хоть пару часов, лучшей маскировки не придумать. Мы достаточно опытные гусятники, и белые маскировочные костюмы есть у всех, так что проблем не будет. Главное, чтобы снег лёг ровным ковром. Забегая вперёд, скажу, что он не обманул наших ожиданий, наутро вернулась зима. А пока весело, и по всем правилам охотничьего искусства расставляем обманки (их у нас около сотни).
Из чучел серых и белолобых гусей формируем две отдельные стаи, разбавляя их профилями. Искусство комбинировать чучела и профиля заимствовано у американских охотников; у нас такая система тоже работает. Главное, чтобы все имитаторы были примерно одинаковых тонов. Разворачиваем их носами на ветер и из этого же расчёта намечаем места для троих охотников. Остальные двое решают попробовать утром повторить вечерний успех на своих старых местах.
Утром же почти катастрофа, и виноват в ней, как это ни прискорбно, ваш покорный слуга. Накануне, выключив будильник на телефоне, я забыл его снова поставить. В результате просыпаемся на час позже положенного и, в отчаянии похватав ружья и патроны, бегом летим к месту охоты. Погодка – лучше не надо: снег, покрывший степь зимним ковром, продолжает идти, а мы явно опаздываем. Конечно, первое, что видим на подходе к чучелам, заходящую на круг над ними серую разведку. Пластуны, разумеется, замечают бегущих в полный рост охотников и, возмущенно гогоча, уходят. Вяло отбрёхиваясь от справедливых упреков товарищей, плюхаюсь на своё место в середине, и вовремя. Против ветра, совсем низко заходит четвёрка. Это, как и следовало ожидать, снова серые. Пара идёт впереди, а вторая – отстав метров на двадцать. Прикидываю, как бы достать всех четверых, но ничего не получается. Поэтому, когда первые гуси находят на ближний выстрел, командую «огонь» (это поручено мне). Стрелки приподнимаются, три выстрела сливаются в один, и обе птицы грузно шлёпаются на заснеженную землю. Вторая пара забирает вверх на пределе, и мы отпускаем её без выстрела. Ну что ж, и так терпимо.
Небольшой снежок продолжает сыпать, видимость плохая, а вот ветер почти стих, и это становится причиной анекдотической ситуации. Периодически (то слева, то справа, то сзади) слышится одинокий гусиный перелив. Ясно, крутит одиночка, отбившийся от стаи, но где он? Поскольку мы лежим ногами на ветер (так удобнее стрелять при заходе гусей против ветра), он, по закону подлости, заходит на чучела нам со спины на высоте не более 10 метров. Из такой позиции прицельно выстрелить нельзя, и мы можем только проводить бедолагу энергичными выражениями. Заодно обвиняем друг друга в слепоте. Но этот эпизод нас кое-чему научил, и следующего одиночку встречает метким выстрелом уже подготовленный стрелок, развернувшийся в другую сторону. Одиночка, как ни странно, оказывается белолобым гусем. Странно, потому что до сих пор белолобых мы на этом поле не видели. Однако это оказался неслучайный визит. Буквально через несколько минут громкие переливы белолобых стай послышались со всех сторон. А вскоре и вереницы их поплыли по небу. Вот это здорово, жалко только, что снег прекратился, видимость улучшилась, и гуси стали нас замечать. Да и белолобый гусь значительно осторожней серого.
Вообще я давно заметил, что чем крупнее гусь, тем глупее. Больших дураков, нежели огромная канадская казарка, не видел. Именно поэтому американцы предпочитают её всем другим гусям и добывают в огромных количествах. Я охотился на «канаду» в заливах Балтийского моря у острова Рюген и пострелял достаточно.
Но я отвлёкся. Погода, с точки зрения охоты, ухудшилась, но благодаря хорошей маскировке, шансы у нас оставались, и стоило продолжить охоту. Пару стаек, зашедших высоковато и заметивших нас, обстреляли безрезультатно, но мы упорно продолжали лежать в снегу. И, как говорится, терпение было вознаграждено. Штук 15 серых гусей приползли к нам буквально на брюхе и, слишком поздно заметив опасность, попали под три полуавтомата. Лёжа, как сами понимаете, стрелять не слишком удобно, но тем не менее четырёх штук мы из табунка выбили. Хорошего понемножку, пора на табор.
Наши друзья уже там и, судя по их довольным лицам, у них тоже удача. Так и есть: один взял трёх белолобых из вновь прибывшего подкрепления, а другой – огромного, самого большого из всех добытых, серого гусака. Причём по серой птице была великолепная работа манком. Охотник наманил его, свинтив с огромной высоты, буквально себе на голову. А второй охотник снимал белолобых с предельной высоты. Можно считать, что и этот день прошёл не зря.
Ну а дальше мы, судя по всему, исчерпали лимит везения. Сколько говорили себе, что повторов в Калмыкии не бывает, а Ставрополье, по сути, та же Калмыкия. Вот и на этот раз. Вечёрка на старых местах была нулевая, как и следующее утро около чучелов. К тому же снег быстро таял, и за сутки белая тропа превратилась в пёструю, а пёстрая плавно ушла в чёрную. Уже переход через пашню стоил героических усилий. Грязь налипала на сапоги даже на полях озими. Ещё пару дней помыкались на перелётах с очень скромным результатом, но тут подошло время открытия охоты в Калмыкии, и мы, собравшись на совет, призадумались.
С одной стороны, нас в Ставрополье вроде ничего не держит. Гусь подошёл, но мотается как-то хаотично, словно пока не определился с кормом и ночлегом. С другой стороны, открытие есть открытие, и охота в первый день в Калмыкии просто по определению должна быть лучше. Но первый день, поскольку мы о тех местах конкретно ничего не знаем, нужно будет посвятить разведке, для охоты он пропадет. Снимать лагерь и ставить его на новом месте всегда хлопотно, плюс 200 километров пути. Однако если сейчас не переехать, потом будешь мучиться неизвестностью и думать, а вдруг там было бы хорошо? Да и Калмыкия нас раньше не подводила. Да-а-а. Задачка.
Всё-таки последний довод перевешивает: мы снимаемся, свернув лагерь. Благо в Калмыкии можно охотиться без путёвок (согласно постановлению правительства РФ) и в Элисту заезжать не надо. Ещё один фактор работает в пользу переезда. Наша интенсивная стрельба и гусиные косяки в небе привлекли конкурентов, группы охотников постепенно обкладывают наш стан со всех сторон. В Калмыкии в этом плане спокойней.
Недолго думая, катим прямо в угодья, где охотились в прошлом сезоне. Объезжаем знакомые поля, солёные лиманы, побережье большой воды – гуся не видно. Наконец подъезжаем к кошаре и интересуемся у местных жителей состоянием дел. Те, размахивая руками, заявляют, что гусей пруд пруди. И где же они? А повстречавшийся пастух уверенно говорит о полном отсутствии какой бы то ни было перелётной птицы. В общем, надо ждать зорю и смотреть самим.
Возле места, где собираемся ночевать, натыкаемся на трёх заблудившихся овец. Видимо, когда гнали отару, эти оторвались и отстали, а пастух не заметил. Скоро ночь, их могут сожрать волки, и, не дай бог, подумают на нас. Пинками прогоняем дурёх в сторону от лагеря в направлении ближайшей кошары. Опять ночуем в машинах и встречаем рассвет на берегу. Пяток пеганок – вот всё, что показалось в небе за утро. Надо сматываться назад к Манычу.
Не было счастья, да несчастье помогло. Наше старое место оказалось занято местными охотниками, внимательно отследившими наш отъезд, и пришлось ехать куда глаза глядят. А наши уже поднаторевшие глаза живенько обнаружили свежую присаду серого гуся, на которой к тому же его было предостаточно. Мало того, гусь всё время прибывал, да так лихо, что скоро не осталось места на зеленях, и новые стаи стали садиться прямо на пахоту, граничащую с ними. А это уже была удача. На грубой пахоте несравнимо легче маскироваться, чем на озими. Наши коричневые с разводами охотничьи костюмы прекрасно сливаются с обнажённой землёй. Оставалось только, подобравшись незаметно поближе к гусям, залечь на пути их пролёта к воде и ждать, когда те пойдут на ночёвку. Если подобраться достаточно близко, гуси не успевают набрать высоту, и стрельба по ним в меру возможна. Однако после глубинной разведки, я решил отколоться от компании и ждать гусей у воды. Сейчас объясню зачем.
Понаблюдав за птицами, я заметил, что отдельные особи, пары и небольшие стайки периодически летают на воду, очевидно чтобы размять крылья или попить воды. Причём летают не очень высоко. Пройдя пешком вдоль берега, я обнаружил на нём несколько вымоин, очень удобных для устройства засидок. Соблазнив одного из коллег, решил покараулить в них гусей днём. Заняв удобные позиции неподалёку друг от друга, мы принялись созерцать красоты Маныча. А на воде открывалась интереснейшая картина. Птичий базар, или, как сказал мой напарник, тусовка, расположился прямо напротив нас. Здесь были практически все. Непрерывный гомон морских уток слышался громче всех. Базар просто пестрел цветами радуги. Огари, бакланы, чернеть, пеганки, почти не встречающийся в средней полосе красноносый нырок, чайки, лебеди, различные гуси крутились в единой стае. Одна оторвавшаяся от базара стайка крупных птиц поначалу привела меня в полное недоумение. И только когда птицы подлетели ближе, стало видно, что это пеликаны. Мне приходилось их видеть в дельте Волги.
А вот и первые гуси, но какие-то странные. Мелковаты, темноваты, полёт необычный. Отрывистый, жалобный вскрик, напоминающий грубое мяуканье кошки, прояснил ситуацию. Это внесённая в международную Красную книгу краснозобая казарка. Видимо, начался её массовый пролёт. Интересно, весело, но тех, кого ждём, что-то не видно. Случайно оборачиваюсь в сторону поля и падаю на дно промоины. Пара серых гусей, оторвавшаяся от присады, спешит попить воды. Ещё несколько секунд – и можно стрелять. Вот пара наплывает, я громко даю команду и вскакиваю. Краем глаза вижу товарища, расположившегося чуть впереди меня, но он почему-то бездействует. Сразу соображаю, он видит то, чего не вижу я, и потому не стреляет. Так и не нажав на спуск, прячусь назад в яму. Гуси проходят над головой в сторону воды необстрелянные.
Это была разведка! За ней должна пойти большая стая. Возможно, все, сидящие на поле, и мой друг, предпочтя журавля в небе, решил пропустить синицу. Что ж, сейчас узнаем, прав ли он. Но проходит пара минут, десять, а гусей больше не видно. Значит, лопухнулись. Случается, но задумка была верная.
В промоине вольготно, бруствер скрывает до плеч, и можно особенно не прятаться. Тусовка передвинулась чуть дальше, и от неё нет-нет да оторвётся пяток гусей, летая вдоль берега. Вот стайка пролетела – далековато, а эти уже ближе, можно попробовать. Бью ближнего ко мне, и тот, задрав сломанное крыло, с громким всплеском падает в воду. А вот это уже проблема – длинных сапог на мне нет, к тому же гусь живой и может уплыть. Прицеливаюсь и стреляю, чтобы добить. Сноп дроби накрывает гуся, но он как ни в чём не бывало держит голову. Так и знал, два нуля обносят неподвижную цель. Делаю ещё пару выстрелов – результат тот же. Роюсь в карманах в поисках более мелкой дроби, но нахожу только единицу, зато «магнум». Мощный сноп пластает гуся на воде, но его тихонько относит от берега. На мою удачу показывается «Нива» нашего проводника Василия, и я, остановив машину, буквально вытряхиваю хозяина из сапог. Надеваю их и едва успеваю схватить уплывающую птицу. Настроение сразу улучшается. Хуже нет, чем сбить добычу и дать ей пропасть. Больше до темноты стрелять не пришлось.
В лагере идёт обсуждение завтрашней охоты. Ещё бы, это последнее утро перед отъездом в Москву.
Был разработан совершенно новый план и, как оказалось, гениальный. Мы ставим все чучела на зеленях у самой границы, а сами прячемся рядом прямо в целинной степи. Красота, в степи легко маскироваться среди ковыльных кустиков, да и ямы на ней рыть никто не запрещал. Так и делаем, правда, внеся некоторые коррективы. Чучела разбиваем на две «стаи», возле которых, соответственно, две засады. Расчёт на то, что травка везде вкусная: с краю, в центре, а кормящиеся сородичи сообщат дикарям, что здесь спокойно. И гуси купились. Первая же стайка серых завернула на один из ложных «аэродромов». Сначала стреляют наши напарники. Один гусь падает, свернувшись тряпкой, второй, с отлётом, далеко в поле. Ничего, на ровных зеленях найдём и этого. А вот и наши. Правда, это белолобые, но мы с товарищем столь активно работаем в манки, издавая переливы, что закручиваем довольно большую стаю и с приличной высоты. Ямы не рыли, лежим в придорожной канаве, окружающей зеленя, и гуси, не заметив нас, начинают «выпускать шасси». Как скорострельные зенитки, стреляют «бенелли» с «браунингом», и целых четыре гуся сваливаются в штопор. Ещё несколько поочерёдных налётов на обе засидки – и лёт прекращается. Однако мы, ещё на что-то надеясь, продолжаем сидеть в ожидании чуда. Патронов осталось полно, и неожиданно появляется шанс не только истратить их, но и принести ощутимую пользу охотничьим угодьям, усовершенствовать технику стрельбы. Начался просто невиданный пролёт ворон. Видимо, эти «летающие волки», ночующие в камышах и сбившиеся просто в гигантские стаи, двинулись на кормёжку. Ох, и отвели мы душу. Стреляли, пока не иссяк боезапас. Десятки битых хищников валялись вокруг засады, а вороны продолжали лететь. С огромным сожалением пришлось покинуть «стендовые комплексы». Да и домой собираться пора. Дорога дальняя, а силы уж далеко не те, что в начале поездки.