1 сентября 1938 года

Сентябрь 2008 / Редакция / Даты

Если верить такому популярному ныне источнику информации, как всезнающий Интернет, именно в этот день в серьёзной советской газете «Правда» был впервые опубликован лозунг «За Родину! За Сталина!». А уже спустя трое суток, 4 сентября, в другом широкоизвестном СМИ под названием «Красная Звезда» впервые употребляется другая крылатая фраза «Если меня убьют, считайте меня коммунистом»…

Факт по большому счёту неудивительный, ведь уровень политико-пропагандистской работы руководства армии и страны конца лета 1938 года явно зашкаливал. Причиной тому – короткая война на Дальнем Востоке, продолжавшаяся с 29 июля по 11 августа жаркая серия советско-японских боестолкновений в районе озера Хасан. Так уж получилось по итогам сражений за сопки Заозёрная и Безымянная, коварные японцы потеряли в боях чуть более 500 солдат убитыми и 900 ранеными, потери же РККА оказались побольше – по уточнённым данным, они составили около 1000 человек убитых, умерших от ран и болезней плюс 2752 бойца было ранено. 95 красноармейцев пропали без вести или оказались в плену. Шестеро погибли в небоевых происшествиях. Как же тут обойтись без красивых слов в важном деле нагнетания патриотического порыва? «Вперёд, за Родину, за Сталина», – кричим мы с командиром во весь голос…» – это цитата из статьи заместителя политрука Г. Сазыкина в «Правде» от 01.09.38. Впрочем, авторство убойного словосочетания «За Сталина, за Родину!» частенько приписывается лично главному редактору «Правды», а «по совместительству» начальнику Главного политуправления Красной армии Льву Захаровичу Мехлису, ещё во время хасанских боёв всемерно внедрявшему в широкие народные массы этот ставший затем суперзнаковым и модным лозунг.

31 августа 1920 года

Август 2008 / Редакция / Даты

Из ворот паровозостроительного завода «Красное Сормово» в Нижнем Новгороде своим ходом вышел «Борец за свободу тов. Ленин», первенец советского танкостроения. Боевая машина, попросту скопированная с трофейного французского Renault FT-17, являлась головной в серии из 15 танков, принятых, кстати, на вооружение РККА лишь 15 декабря.
Хорошо известно, что в 1919-1920 гг. Красная Армия уже обладала первыми небольшими автобронеотрядами, составленными из нескольких десятков трофейных машин. На этом прогресс не остановился – Совет военной промышленности требует начать строительство отечественных танков, по образцу и подобию «француза» № 138М, захваченного частями 2-й Украинской Советской Армии в боях под Одессой и присланного в Москву в качестве первомайского подарка В.И. Ленину.
22 августа 1919 г. Коллегия правления Сормовского завода принимает окончательное бесповоротное решению сделать «первую рабоче-крестьянскую танку». Для нелицензионного копирования приехавшей по частям трофейной боевой машины (как выяснилось позднее, даже не в полном комплекте) и изготовления рабочих чертежей приказом по Центроброни на заводе создаётся спецбригада конструкторов в составе товарищей Крымова, Салтанова, Московкина и Спиридонова. В итоге семитонный «русский Рено» отличался от прототипа лишь восьмиугольной клёпаной башней и вооружением – сначала оно было чисто пушечным (37-мм пушка Гочкиса), позже стало смешанным, пушечно-пулемётным (с добавкой тяжёлого 8-мм пулемёта, снова системы Гочкиса). Броневая защита имела толщину от 8 до 22 мм. Мощность двигателя – 34 л.с. Максимальная скорость машины – 8,5 км/ч. Запас хода по шоссе – 60 км. Экипаж состоял из двух человек.
Общее руководство процессом изготовления танков осуществляло Броневое управление ГВИУ. Оно же являлось и заказчиком. Всего было построено 15 таких танков, и каждый из них имел своё собственное наименование: «Парижская Коммуна», «Лев Троцкий», «Красный борец» и даже «Черноморец». Орудия для танков должен был поставлять Путиловский завод. Ижорский завод поставлял каркасы и броневые детали, АМО в Москве – двигатели и трансмиссию, на Сормовском изготавливались шасси и шла полная сборка машины. Последний из пятнадцати танков поступил на армейскую службу в марте 1921 года. Официально, по приказу РВС, «русские Рено» вместе со своими французскими коллегами были «сданы на склад» только весной 1930 г. До этого же они исправно несли службу в Московском и Ленинградском военных округах, регулярно участвуя в парадах на Красной площади и занимаясь вспашкой полей.

28 августа 1930 года

Август 2008 / Редакция / Даты

Между Государственным Орудийно-Оружейно-Пулемётным Объединением и обществом с ограниченной ответственностью «Бюро для технических работ и изучений» (БЮТАСТ) – по сути, подставной конторой мощного германского концерна Rheinmetall – был подписан секретный договор на поставку в Советский Союз шести опытных немецких артиллерийских систем, полной технологической документации к ним и комплектов полуфабрикатов для сборки. Общая сумма контракта составила $1 125 000. Помимо 152-мм миномёта, 152-мм гаубицы, 76-мм зенитной пушки, 20- и 37-мм автоматических зенитных пушек, среди этих перспективных систем была 37-мм противотанковая пушка (всего в СССР было доставлено 12 её единиц). Приказом Реввоенсовета от 13 февраля 1931 года этот образец под обозначением «37-мм противотанковая пушка 1-К обр.1930 года» принимается на вооружение Красной Армии. Та же самая пушка под именем 3,7-cm Paк 35/36 позже находит должное применение и в гитлеровском вермахте.

22 августа 1941 года

Август 2008 / Редакция / Даты

Выходит в свет знаковое Постановление Государственного комитета обороны № 562сс «О введении водки на снабжение в действующей Красной армии». «Установить, начиная с 1 сентября 1941 года, выдачу 40° водки в количестве 100 граммов в день на человека красноармейцу и начальствующему составу войск первой линии действующей армии» – говорилось в этом подписанном И.В. Сталиным документе.

Специфическая директива «свыше» быстрыми темпами начала претворяться в жизнь – спустя три дня её любовно детализировал приказ Наркомата обороны № 0320 под грифом «секретно»: помимо красноармейцев и начальствующего состава передовой линии действующей армии на водочное довольствие ставились также лётный состав ВВС, выполняющий боевые задания, и инженерно-технический состав, обслуживающий полевые аэродромы действующей армии. Военным советам фронтов и армий предписывалось: «а) выдачу водки организовать только для тех контингентов, которые определены постановлением Государственного Комитета Обороны, и строго контролировать точное его выполнение; б) обеспечить своевременную доставку водки на передовые линии действующих войск и организовать надёжную охрану её запасов в полевых условиях; в) за счёт хозяйственного аппарата частей и подразделений выделить специальных лиц, на которых и возложить ответственность за правильное распределение водочных порций, учёт расхода водки и ведение приходно-расходной отчётности; г) приказать фронтовым интендантам представлять раз в десятидневку в Главное интендантское управление сведения об остатках и ежемесячно к 25-му числу заявку на потребное количество водки…»

Весной 1942 года достаточно вольный поначалу порядок выдачи «наркомовских ста грамм» несколько меняется. Выходит приказ НКО №0373 от 12 мая, дублирующий новое постановление ГКО: с 15 мая 1942 г. массовая ежедневная выдача водки личному составу советских войск прекращалась, однако право на тонизирующий напиток с увеличением ежедневной дозы до 200 граммов сохранялось за «военнослужащими частей передовой линии, имеющими успехи в боевых действиях». Не подпадающему под это определение личному составу на передовой заветные «сто грамм» выдавались лишь в «в следующие революционные и общенародные праздники: 7-8 ноября, 5 декабря,

1 января, 23 февраля, 1-2 мая, 19 июля (всенародный день физкультурника), 16 августа (день авиации), 6 сентября (Международный юношеский день), а также в день полкового праздника (сформирование части)».

Весьма показательно, что уже 6-го июня того же года водочный паёк был ещё более урезан – Постановлением ГКО №1889 ежедневная выдача сорокоградусной «светила» только тем частям передовой линии, которые вели наступательные операции. Но уже не 200 г на бойца, а снова по 100… Вышедший следом секретный приказ НКО №0470 от 12 июня 1942 г. «О порядке хранения и выдачи водки войскам действующей армии» за подписью заместителя Народного комиссара обороны СССР генерал-лейтенанта интендантской службы

А.В. Хрулёва прямо, без тени стеснения указывал на имеющиеся «недоработки» в таком щепетильном мероприятии, как водочное снабжение частей РККА:

«Несмотря на неоднократные указания и категорические требования о выдаче водки в действующей армии строго по назначению и по установленным нормам, до сих пор не прекращаются случаи незаконной выдачи водки… Водка выдается штабам, начсоставу и подразделениям, не имеющим права на её получение. Некоторые командиры частей и соединений и начсостав штабов и управлений, пользуясь своим служебным положением, берут водку со складов, не считаясь с приказами и установленным порядком. Контроль за расходом водки со стороны военных советов фронтов и армий поставлен плохо. Учёт водки в частях и складах находится в неудовлетворительном состоянии».

В связи с этим, отныне и надолго для хранения водочных запасов организовывались особые хранилища при фронтовых и армейских продовольственных складах. Заведующие хранилищами назначались из числа «специально подобранных честных, проверенных лиц, могущих обеспечить полнейшую сохранность водки». По нововведённым жёстким правилам, после приёмно-расходных операций склады опечатывались и охранялись караулом, также набранным из тщательно проверенных лиц.

Новые колебания «водочной политики» в армии случились в ноябре 1942 года, накануне знаменитого Сталинградского контрнаступления. Постановление ГКО №2507 от

12-го ноября, а за ним и приказ НКО №0883 снова «уточнили» порядок выдачи «наркомовских»:

«а) по 100 г на человека в сутки: подразделениям, ведущим непосредственные боевые действия и находящимся в окопах на передовых позициях; подразделениям, ведущим разведку; артиллерийским и миномётным частям, приданным и поддерживающим пехоту и находящимся на огневых позициях; экипажам боевых самолётов по выполнении ими боевой задачи;

б) по 50 г на человека в сутки: полковым и дивизионным резервам; подразделениям и частям боевого обеспечения, производящим работы на передовых позициях; частям, выполняющим ответственные задания в особых случаях, и раненым, находящимся в учреждениях полевой санитарной службы, по указанию врачей».

Всем остальным военнослужащим действующей армии оставалось довольствоваться 100 граммами «беленькой» лишь по праздникам, в дни революционных и общенародных памятных дат, указанных постановлением ГКО № 1889 от 6 июня 1942 г.

По воспоминаниям фронтовиков, «наркомовская норма» помогала в самых разных ситуациях – избежать простудных заболеваний, унять зубную боль, сбросить тяжесть непомерной усталости и стресса, промыть раны, наконец. Пословица «Водки много не бывает» оставалась актуальной, пожалуй, все военные годы. К слову, на жарких полях сражений Закавказского фронта в целях экономии настоятельно рекомендовалось вместо 100 г водки выдавать солдатам 200 г креплёного вина или 300 г столового, вместо 50 г водки – 100 или 150 г вина соответственно. Любопытно, что в дальнейшем армейская эпопея с «зелёным змием» ещё не раз продолжала своё развитие «по спирали». Круг военнослужащих, достойных поощрения 100 граммами, менялся и уточнялся с завидной регулярностью. Дошло до того, что определение, каким именно армиям и соединениям выдавать водку, возлагалось на военные советы фронтов и отдельных армий…