1 сентября 2003 года

Правительство РФ специальным постановлением № 539 внесло интересные дополнения в перечень специальных средств, состоящих на вооружении Федеральной службы судебных приставов российского Министерства юстиции. В соответствии с этим документом, приставы получили право на использование электрошоковых устройств всех типов, а также средств экстренного вскрытия дверей (среди них – кусачки гидравлические, ножницы комбинированные гидравлические, отрыватель дверных петель, расширитель гидравлический, расширитель дверной, насос ручной гидравлический и даже гидростанция с бензоприводом). Помимо этого, в список штатных образцов вооружения грозных служителей Фемиды в дополнение к таким серьёзным аргументам, как 9-мм пистолеты ПМ и ПММ, 9-мм пистолеты-пулемёты «Бизон-2», 5,45-мм автоматы АК105 и АКС74У, вошли 9-мм пистолет П-96М и 9-мм пистолет-пулемёт «Каштан» АЕК-919К.

Ловчий

Иван Алексеевич Бунин (1870-1953 гг.) – первый русский Нобелевский Лауреат в области литературы, в юности был прекрасным псовым и ружейным охотником и знатоком родной природы, о которой оставил десятки великолепных повестей и рассказов.

В людской избе, на большой печи, в сумраке, зиму и лето лежал Леонтий, длинный и невероятно худой, заросший седой щетиной бороды, бывший бабушкин повар. В летние дни в людской часто бывало пусто, один Леонтий лежал на печи. На столе были прикрыты рядном чёрные хлебы. Я приходил, садился на лавку, отламывал корку, солил и ел. А Леонтий лежал и говорил:
- Да, барчук, не всегда я так лежал, мусором голову пересыпал. Не всегда и поваром был. Я у вашего дедушки по бабушке, у Петра Алексеича Чамадурова, ловчим был, стаей правил.
- Стаей собак?
- Так точно. Не телят же! Был сперва простым доезжачим, борзых, значит, вёл, а вследствие времени ловчим стал. А ведь это вам не книжку прочесть, тут даже простого русака оследить, и то надо ум иметь. Вот хоть взять охотничий подклик – тут не одно хайло нужно! Тут кураж нужен. А я, бывало, как наддам: «О, гой!» – так весь лес дрогнет! Опричь того, был дедушка ваш охотник смертный, завзятый, – ему угодить не всякий мог. Охоту держали мы истинно знаменитую. Так собаку любить, как дедушка любили, никто во вселенной не мог. Они всякую охоту обожали, – и ла шас о леврье и о шьен куран, – иной раз интересовались даже и мокрой, а весной по брызгам…
- Какой мокрой?
- А всякой, значит, болотной. И каких только собак у нас не было! Были понтеры, были сеттеры, были лягавые, а борзым и гончим и счёт потеряешь – их за усадьбой целый стан у нас стоял. Ну и я гончих и борзых любил – может, не меньше дедушки. Из того и холостой навек остался, не увлекался самыми первыми красавицами. Да и некогда было, круглый год только стая на уме. Все эти понтеры, сеттеры, лягавые мне были нипочём. Бывало, спросит дедушка: «Ну как, Леонтий, на твой взгляд, моя новая лягавая?» Хороша, скажешь, сударь. Стоит мертво, подает отлично. Они опять изволят ко мне приставать: «Нет, ты скажи мне, пожалуй, хорошенько, что ты точно думаешь?» Да что ж, говорю, могу я точно думать? Не возьмите во гнев: не могу я ни понтера, ни сеттера, ни лягавую любить, из какого гнезда они ни будь.
- Как из гнезда?
- А это всегда так, сударь, говорилось: из дурного гнезда собака, из хорошего гнезда собака… из какой фамилии, значит.
- А как ещё говорилось?
- А мало ли как. Теперь так уж не могут говорить.
- Ну скажи что-нибудь.
- Да что ж не к делу говорить? Это подобно тому, как песню петь некстати. Вот была, к примеру сказать, самая главная песня у нас – лучше этой песни, на мой сгад, на свете нет, а петь её надо было тоже ко времени. Это была самая наша задушевная: «Выпьем, други, на крови!» Эту песню, сударь, пели на добыче:
Выпьем, други, на крови!
И вот уж истинно картина была: лежит па поляне «взятый зверь», кровяной, гордый, уж с плёнкой на глазах, с закушенным языком, а округ него целой ассамблеей охотники – вдаришь в рог, и грянут все хором: «Выпьем, други, на крови!» И вот какое дивное дело бывало почесть всегда: как нарочно о ту пору солнце выглядывало! То всё дождь сеет, а туг как раз стихнет, разойдётся мгла, засинеет в небе и солнце глянет; весь мокрый лес озарит, согреет, сделает такой апофеоз – вовек не забудешь! А дедушка стоят во всём своём охотницком наряде замечательнее всех, с чаркой в руке, а возле них – их самый главный фаворит Победим…
- Это его гончий кобель?
- Так точно-с.
- Так ведь ты как-то говорил, что Победим уж старый был?
- Что ж, что старый! Прямо герой был даже и в ту пору! Он раз в одно поле…
- Это значит сразу?
- Никак нет. За один день, лучше сказать, за одно полевание. Он за этот день взял целых пятерых лобанов! Был из себя приземистый, брудастый, иначе сказать, усатый, и мастью муругий, – вроде как чёрный, только с красниной, – лапы стойкие в локотках с кривизной немножко, а уж про грудь и говорить нечего: Еруслан! И весь в цапинах и хватках – волки не раз пятнали. Мы его на Бушуя у князя выменяли, молодым ещё, он тогда ещё не опсовел как следует, а уж видно было, что из него будет. А Бушуй хоть и знаменит был, да уж стал на балалайке поигрывать…
- Как это на балалайке?
- Паршиветь с годами стал. Сядет – и ну лапой бить по бокам, по ушам!
- А что значит не опсовел?
- А это всегда так говорится про молодого кобеля, – значит, ещё не стал настоящим псом. Да и про суку тоже: молода, мол, ещё не опсовела. Это как про зверя. Говорят про волка: прибылой, значит, молодой, а если старый, то это в просторечии лобан, матёрый.
- Ну, хорошо, а как же это Победим в одно поле пять лобанов взял?
- А так и взял. Очень лют был. И характера самодурного, угрюмого. Пока не разровнялась охота, идёт будто скучный, равнодушный. Он от свор, от стаи всегда одиночкой ходил, беспременно возле дедушки, и всё будто что-й-то думает, хмурится, никуда не спешит. Да и дома такой же! Бывало, кричишь на-корму: «Атрыш!» – чтобы, значит, не кидались собаки не вовремя к корму, а он и не слушает – стоит отвернувшись, сам, мол, знаю время. Кричишь наконец того: «Надбруц!» – значит, разрешаешь на корыто с запаркой кинуться – он опять не спешит, подходит будто нехотя, и уж тут не стой другая собака возле него близко – так рыкнет да оскалится, что дай бог ноги унести! Вот я и говорю: всё, бывало, сам по себе ходил, возле дедушки. И умён до того, что только не говорит: будто и не смотрит, а всякий дедушкин взгляд видит, знает и от его стремени, пока работы нету, ни на шаг. А уж это, по охотницким замечаниям, много значит. Так и говорится: умница собака, от стремени без дела ни на пядь.
- А ещё у вас знаменитые кобели были?
- Борзые то есть? Был Будило, Карай, Вопило, Пылай… Были сучки отменные, чистопсовые, всё больше красно-пегие: Вьюга была, Стрелка, Заира… Эта Заира воейковскую Ласку с ушей обрывала!
- Перегоняла?
- Так точно.
- А у ней щипец хорош был?
- Не кстати, сударь, говорите. Слыхали звон, да не знаете, где он. Щипец, а попросту говоря, пасть, это только у зверя бывает. Это как всякий хвост поленом называется, а лисий – трубой. Хвост не охотницкое слово.
- А лисий след – нарыск?
- Не нарыск, а нарыск, – тут надо на «на» упирать. Она рыскает, вот и выходит нарыск.
- А где её ждут? На лазу?
И опять ни к чему вы говорите. Тут опять на «зу» надо упирать – на лазу! – а главное, это не лисицу, а волка ждут на лазу, там, значит, где он вылезает, да и то не всегда – мало ли где его ждут! И что ж это вы все меня сбиваете, слова не даёте сказать? Вот я уж и забыл, о чём была речь.
- Ты про Победима хотел рассказать.
- Ну да, вы всё сбиваете. Вот я и говорю – приказали раз дедушка большой охоте быть. Раз говорят мне: «Знаешь, Леонтий, я даже ночь вчерась не спал, упражнен будучи с самой ужины воображением насчёт наших охот. Разбился в идеях, куда ж нам на полеванье итить? Надоели мне наши скаредные места. Конечно, легче в безделицах упражняться, нежели в делах изрядных, одначе это не мой вкус. Будем брать поле в Верховьи». Уж очень, говорю, непролазные места, сударь. Тем лутче, говорят, молчи и слушай моё готовое. Потом, после ужины…
- После ужина?
- Это теперь так выражаются, а мы говорили по-своему, по-старому. Ну, так вот, дали после ужины повторительный приказ камердинеру, чтобы как можно скоряй кофий им нарани подали. Опочивать изволили рано, по разговорам со мной вскорости к себе ретировались, поутру же были изрядно строги, все вполслова приказывали. Чем свет опять меня зовут. Леонтий, говорят, повторяю тебе – мы нынешний год срамимся до девятой пуговицы, большой охотой всё манкируем, с поля иной раз уходим, не видав ни шерстинки. Я отвечаю, что, мол, не наша в том вина, время всё стояло тёплое, всякая зверь хоронилась, не в рыску была…
- На «ку» надо упирать?
- Так точно. Значит, не рыскала. Ездили, говорю, раза два по белотропу…
- Это по первой пороше?
- Ах, сударь, замучили вы меня! Ну, конечно, так. Ездили, говорю, по белотропу, а он под копытом таял – разве это охота? Всё перемочки, изгарь, сырая прохолодь… Вот теперь другое дело, и зверь уж вылез как следует…
- Откуда вылез?
- Из лесу. Это когда он позднюю осень почует и в лесу больше не хоронится, а в поле выходит. Опять же, говорю, и Победим хворал, а мы все на Катая надеялись, с ним роль хотели разыграть. (Дедушка тогда только что выменяли у Рудина на Резвую этого Катая и увлекались, понятно.) Катая, говорю, нельзя покорить, собака ладная и с ногами, работает правильно, да разве Победиму чета?
- А какой Катай был? Чёрно-пегий, красно-пегий или полово-пегий? Брудастый?
- Ишь как вы навострились, сударь! А спроси вас, какой такой полово-пегий, ан и не знаете.
- Нет, знаю. Белый в жёлтых пятнах.
- Правильно-с. А брудастый?
- Ты это уже говорил. Усатый.
- Опять верно. А подуздый?
- А это когда нижняя челюсть маленькая.
- В аккурат верно. А Катай был чёрно-пегий и брудастый. Ну, хорошо, только опять мы с вами с дороги сбились, надо вам досказать про Победима. Вышли в тот день дедушка на крыльцо раным-рано, огляделись – ну, говорят, с богом на-конь! Двинулись мы всем нашим многолюдством, прошли по венцу нашей горы, выровнялись на простор, поднялись дедушка на своём буланом на темя и приказали зачинаться полю…
- На какое темя?
- Ах, царица небесная! Ну как это сказать? На возвышенное место, попросту говоря… Шли сперва по мелочам, по мелкому, значит, кустарнику, потом свалились в луга к лесу, перешиб я луга рысью и стал подвывать. Только отголосу не слышу никакого, – верно, думаю, они на добыче. Выскочила, было, лисица, да скатилась в овраги и сразу понорилась, ушла в своё нырище, не стали мы на неё и время терять. Потом подозрил я русака, хлопнул арапельником – заложились за ним Стрелка с Заирой по грани, сладились…
- По грани? Это по рубежу, значит?
- По меже, по рубежу… Спеют, спеют…
- Настигают?
- Понятное дело. Спеют за ним почесть ухо в ухо, только стал он вдруг отростать от них…
- Как это отростать?
- Уходить, сударь, уходить. Да Заира не глупей его была – наддала маленько, сбила его с грани и покатилась вместе с ним, а тут стая и накрыла их. Дедушка кричит: «Прими!» – а я уж давно принял…
- Заколол?
- Конечно, заколол, да кто ж так-то говорит? Приказная строка какая-нибудь! Да не в том дело, сударь, я всё это к тому, что, окромя этих пустяков, ничего мы в тот первый день не сделали до самого вечера. Ввечеру встретили охоту Рудина, сбили обе стаи в одну и пошли к нему на наслег, подвалили к усадьбе…
- На ночлег?
- На наслег, сударь, на наслег. А у Рудина…
Но мне, как это часто бывает с детьми, вдруг становилось скучно, хотелось в сад, на пруд. Я начинал вертеться, уже плохо слушал, что было у Рудина, и, наконец, под каким-нибудь предлогом ускользал из избы, пообещав Леонтию прийти дослушать его завтра. И Леонтий опять оставался один в сумраке на печи, в пустой избе, со своими думами о временах дедушки.

1946 г. Париж

Отмечаем 90 лет Красной армии

Печально, но в захлёстывающем нас пёстром калейдоскопе всевозможных идей и событий порой просто не хватает заветного местечка для красивого репортажа о каком-либо жарком соревновании, захватывающей охоте, интересной выставке, памятной дате, наконец. Понятно, весьма сложно объять необъятное. И время от времени приходится возвращаться к историям давно минувших дней, ведь лучше «не совсем поздно, чем нигде и никогда». Короче говоря, в этом году исполнилось ровно 90 лет со дня образования Рабоче-крестьянской Красной армии. А лишний раз вспомнить о нашей непобедимой и легендарной помогла одноимённая тематическая выставка в Центральном Музее Вооружённых Сил, куда мы и заскочили по такому праздничному случаю. Итак, отмечаем «90 лет РККА».
Подробно рассказывать об особенностях оформления этой маленькой экспозиции о большом боевом пути молодой армии Страны Советов мы не станем, достаточно взглянуть на фото, и на ум сами собой попросятся эпитеты «красиво», «богато», «познавательно». Уникальные документы и письма, сувениры и газеты, плакаты и знамёна, уставы и наставления, ордена и медали, униформа и снаряжение того героического времени. Ну и, разумеется, бывшее на службе у бойцов и командиров РККА оружие – весьма разношёрстное, отечественное и иностранное, пехотное, кавалерийское, авиационное, танковое, служившее верой и правдой. В общем, смотрите сами…

Варминтинг – дело тонкое, или «Они были первыми»

Отечественный спортивный варминтинг существует всего несколько лет исключительно стараниям энтузиастов и уже перешёл на иную, более качественную ступень своего развития, основанную на идее сверхдальней высокоточной стрельбы.

По примеру американцев, родоначальников этого вида «дальнобойной» охоты (long range hunting), использующих для обеспечения дальнего и точного выстрела по «варминтам» (вредителей охотничьих и сельскохозяйственных угодий) самые новые и совершенные оружейные технологии, российский варминтинг, оставаясь спортивной охотой, выделился в совершенно новую, высокотехнологичную ветвь спортивной стрельбы как по качеству, так и по содержанию.
Справедливости ради необходимо отметить, что варминтинг у нас в стране не намного младше заокеанского, хотя, как уже повелось, не обошлось и без «особенностей национальной охоты». Сурка в казацких степях добывали всегда, особенно в годы военной и послевоенной разрухи и голода. (Целенаправленное массированное истребление степных грызунов – сурков и сусликов – в советский и постсоветский период мы не рассматриваем по понятным причинам).
По рассказам старожилов, только благодаря добыче байбака многим семьям удалось выжить в то тяжёлое время. При этом кроме всевозможных петель и самоловов, вполне актуальных и у современных браконьеров, в ход шло любое оружие – нарезное военное, поднятое на полях сражений, а также видавшие виды разномастные гладкостволки, полуубитые гигантскими зарядами винтовочного и пистолетного пороха или «скромными» полузарядами «розового порошка из немецких авиационных снарядов» – гексогена (!)
Существуют различные взгляды на варминтинг, нет единого мнения по максимальным дистанция стрельбы, калибрам применяемых патронов. В основном большинство охотников этот весьма специфический вид охоты обычно не выделяет из классики с её минимальными дистанциями стрельбы, рассчитанными на стандартное охотничье оружие и стрельбу по дичи при минимуме затрат на снаряжение и оборудование. И такой подход вполне оправдан. Но в то же время в мире выпускаются и продаются специальное высокоточные винтовки, созданные специально для варминтинга и способные, благодаря своим характеристикам, доставать осторожного зверя на дистанциях недоступных для стандартного охотничьего оружия. Универсального оружия не бывает – по определению, под каждую конкретную задачу и охоту существуют «свои» винтовки и патроны. То из чего можно стрелять накоротке, совсем не подходит для дальней стрельбы и наоборот.
На прошлогоднем, Пятом Турнире по варминтингу имени Ю.Слётова на приз клуба «Сафари», был установлен абсолютный рекорд – на умопомрачительной дистанции 1017 метров Александр Шаковец (команда «Тверская охота») взял сурка из матчевой винтовки под патрон 6,5-284. Причём этот выдающийся результат был достигнут не случайно, ему предшествовала основательная подготовка всей команды – тренировки в стрельбе на сверхдальние дистанции, тщательная настройка оборудования и патронов, исключающая возникновение любых неожиданностей на соревнованиях, что и вывело команду в лидеры турнира с рекордным командным показателем.
В августе прошлого года по приглашению «Тверской охоты» на одном из полигонов были проведены мастер-класс и показательные стрельбы команды, где её участники поделились секретами успеха и методами своих тренировок. После чего приглашённые наблюдатели смогли в сложных погодных и ветровых условиях сделать по несколько выстрелов из чемпионской винтовки и при этом уверенно поразить бумажных «сурков» на дистанции 1032 метра.
По субъективным причинам команда Олега Кима «Тверская охота» не смогла принять участие во Всероссийском турнире по варминтингу 2008, но, учитывая общую готовность команды к соревнованиям, было принято решение провести командную спортивную охоту на сурка-байбака в Миллеровском районе Ростовской области в рамках правил, разработанных Национальной Федерацией Бенчреста и Варминтинга специально для соревнований охотников-варминтеров, рассчитанных на достижение рекордных результатов при ограниченном количестве патронов и лицензий на сурка. Правилами НФБВ разрешено использовать любые винтовки без ограничений по конструкции, весу и применяемым патронам, количество которых ограничено 40 единицами на все соревнования, без учёта пристрелки, которая проводится до начала турнира. Соревнования проводятся согласно российским правилам охоты, при этом на каждого стрелка выдаётся всего три лицензии, а зачёт проводится по одному сурку, добытому на максимальной дистанции и доставленному в лагерь.
Задача «Тверской охоты» изначально ставилась на побитие своего же тысячеметрового рекорда, и, несколько забегая вперёд, можно констатировать, что команда в составе Олега Кима, Андрея Хуснутдинова и автора рекорда Александра Шаковца с поставленной задачей справилась: двое участников превысили прошлогодний результат на 50 метров.
В этом году для варминтинга командой «Тверская охота» были подготовлены две матчевые винтовки GM-1 класса Unlimited, изготовленные на частной оружейной фирме «Триол» под достаточно новые у нас в стране патроны .223WSSM и .243WSSM (Winchester Super Short Magnum). А. Шаковец стрелял из своей проверенной винтовки Logica под патрон 6,5-284.
Патроны серии «коротких магнумов» разработаны фирмой «Винчестер» специально для варминтинга и высокоточной стрельбы на дальние дистанции, обладают повышенной энергетикой из-за короткой и широкой гильзы, вмещающей почти в полтора раза больше пороха, чем стандартные патроны аналогичных калибров. Сверхмощный заряд разгоняет пули весом 5 и 6 граммов до начальных скоростей свыше 1000 м/с, что в свою очередь из-за настильной траектории позволяет вносить меньшее количество вертикальных поправок и делать меньшие упреждения на ветер и деривацию при стрельбе на сверхдальние дистанции. Энергии пули хватает для того, чтобы уверенно поражать сурка на дистанциях до 1200 -1250 метров.
Особенностью винтовок GM-1 является запатентованный легкосплавный ствольный блок (barrel block), на котором фактически собрана вся конструкция. Ствольный блок жёстко зажимает цилиндрический ствол, при этом затворная группа остаётся вывешенной и полностью разгруженной от напряжений, которые неизбежно возникают при стягивании винтами коробки и ложи при «классической» схеме. Поскольку коробка вывешена и не является несущим элементом для ствола, то она может не обладать той жесткостью, которая свойственна затворным группам, специально предназначенным для консольного вывешивания тяжёлых стволов в кастомизированных винтовках. Основой для кастомов «Тверской охоты» послужили затворные группы от серийных «Ремингтонов» 700 и матчевые стволы от «Лотар-Вальтер». Вес винтовок около 12 кг. Естественно, винтовка рассчитана на стрельбу с переднего упора и заднего мешка. Только в таких условиях она может показать весь свой потенциал.
Кучность, показанная винтовками при стрельбе пулями A-Max Hornady на 1000 метров в хорошие ветровые кондиции, составляет в среднем 0,3 угловой минуты и менее (1 МОА на этой дистанции равна 29 см) по сериям из пяти выстрелов.
Планировалось, что ввиду штормового предупреждения по Ростовской области, все три стрелка отстреляются в одних угодьях за один день, но погода внесла свои коррективы. Ураган пришёл на сутки раньше, и только благодаря счастливому стечению обстоятельств, охотники оказались в городе под крышей по время шквала с ливнем, а не в голой степи, из которой после ливня по размокшему чернозёму выбраться невозможно даже на внедорожнике…
Впрочем, обо всём по порядку. Утро в первый день началось с выбора направлений стрельбы в предоставленных для охоты угодьях. Тем более вместо ожидаемого штиля задул сильный ветер с порывами до 7 метров в секунду, что значительно осложнило предстоящую задачу и объективно снизило возможный результат. Но выбирать не приходилось. Единственное – для того, чтобы минимизировать ветровой снос пули, стрелковая позиция была расположена под встречный ветер. Участок, по которому предстояло стрелять, находился в пределах 1000-1200 метров от позиции.
Понятно, что угодья, кроме наличия в них сурка, должны удовлетворять требованиям безопасности – быть достаточно удалёнными от пастбищ, жилья и дорог, для того, чтобы исключить любую случайность в виде рикошетов, хотя способность к рикошетированию специальных экспансивных пуль для варминтинга ничтожна, поскольку конструкция пули такова, что позволяет ей сразу же «раскрываться» при попадании в среду, более плотную, чем воздух.
Для замеров дистанций применялись лазерные дальномеры Leica Vector Aero и PRLF10, способные работать по «мягкой» цели на расстояниях, значительно превышающих 2000 метров.
Олег Ким стрелял первым, и ему, и корректировщику понадобилось приложить максимум усилий и мастерства, чтобы справится со сложным ветром, который постоянно менял своё направление. К тому же в условиях степного ландшафта ветровой поток значительно и непредсказуемо изменяется и при подлётном времени пули 1,7 секунды сильно отклоняет её от точки прицеливания. Задача корректировщика «прочитать» ветер, рассчитать упреждение, после чего стрелок должен сделать правильный вынос и, дождавшись оптимальных ветровых кондиций, произвести выстрел. Пристреляться по одному месту в большинстве случаев невозможно – объект охоты не стоит на месте, а при близком попадании пули сразу же уходит в нору. Приходилось несколько раз переносить стрельбу и дожидаться выхода сурков на поверхность.
Олегу Киму понадобилось 20 патронов .243 WSSM и чуть более часа времени, чтобы взять сурка-сеголетка на дистанции 1068 метров (!). Новый рекорд! При этом сурок был бит чисто, в голову, пятым выстрелом. Напомню, сурок чрезвычайно стоек на рану, а убойная зона – размером с пачку сигарет, в которую надо попасть пулей с расстояния больше тысячи метров…
Вечером, невзирая на потерянное время и последствия урагана, была предпринята попытка отстреляться двумя другими стрелками. Несмотря на буквально залитую водой степь (в некоторых местах потоками смыло деревья и столбы линий электропередач), сурка было много, но сильный ветер с порывами до 11 метров не оставил никаких шансов на успешную стрельбу. Было принято решение стрелять на следующий день, если позволит погода, так как на следующие сутки вновь прошло штормовое предупреждение.
Утром распогодилось, вышло солнце. Степь сохнет быстро, поэтому без особых усилий, но с некоторым волнением при форсировании на полном ходу «водных» преград – все балки были залиты жидким чернозёмом, который смыло с полей – охотники и егеря добрались до богатых на сурка угодий. Вновь выбрали позицию под ветер. По сравнению с предыдущим днём, условия были сказочные – 2-3 м/с с порывами до 4 метров.
Восемь выстрелов сделал Андрей Хуснутдинов (.223WSSM), из них всего три по «взятому» сурку на дистанции 1061 метр. Правда, не обошлось без волнений – чисто битый в голову сурок свалился в нору и, только благодаря егерю и его спиннингу, был извлечён на сурчину.
Александру Шаковцу, который стрелял из своей проверенной винтовки Logica под патрон 6,5-284, удачно отстрелять не удалось, он успел сделать всего несколько выстрелов и охоту пришлось прекратить – с запада вновь надвигался мощнейший грозовой фронт, и азарт, азартом, но судьбу испытывать никто не захотел, оставаться в степи среди потоков из воды и чернозёма желания не возникало, благо все уже видели воочию что может наделать стихия за один час…
Едва успели выехать на асфальт, как зарядил дождь. Впереди был прощальный обед с вручением организаторам охоты и стрелкам сертификатов от нашего журнала на годовую подписку, федеральная трасса «Дон» и возвращение домой после успешной охоты.
Итак, в активе команды «Тверская охота» три рекордных выстрела – 1068 метров Олега Кима, 1061 метр Андрея Хуснутдинова и 1017 метров Александра Шаковца. Что называется – кто больше?
Результаты команды лишний раз доказывают, что они достигнуты не случайно, команда готовилась к нему целый год, затратив массу сил, средств и времени. Причём не только ради собственных амбиций и рекордов, но и для развития и популяризации этого вида спортивной охоты у нас в стране.

Солнечный конфитюр для дичи и птицы

Вот и наступила благодатная пора лесных и садовых ягод, фруктов и овощей, играющих немаловажную роль в домашней и охотничьей кулинарии.
Ягодные, фруктовые и овощные сладкие соусы используются и для маринада, и для подачи блюд из птицы и дичи. Сейчас самое время сделать предварительные заготовки на весь год. Один из наиболее используемых ингредиентов таких соусов – конфитюр.

Конфитюр – разновидность джема. Он представляет собой желе, в котором равномерно распределены целые плоды или их кусочки. Готовят его из свежих или замороженных плодов.
Приготовление конфитюра обычно состоит из двух операций: варки сиропа и варки плодов в сиропе. Качество конфитюра во многом зависит от качества сиропа. Сироп готовят из воды (или сока) и сахара в соотношении – 1 стакан жидкости на 1 кг сахара. Сначала в посуде подогревают жидкость, затем при помешивании растворяют сахар, после чего уваривают сироп до готовности. Готовность сиропа определяют, сливая его с ложки: когда последняя капля тянется, образуя «нитку», сироп готов.
Плоды кладут в сироп партиями, медленно подогревая. Для перемешивания конфитюр периодически снимают с огня и вращают посуду круговыми движениями.
Варка плодов и ягод может быть однократной (для мелких ягод), многократной (для крупных плодов) или ступенчатой. При быстрой варке сахар медленно проникает в крупные плоды, поэтому они часто сморщиваются. При многократной варке, когда нагревание чередуется с охлаждением, плоды лучше сохраняют форму и консистенцию.
Если плоды равномерно распределены в сиропе и не всплывают на поверхность, конфитюр готов. Горячий конфитюр раскладывают в банки по край горлышка. Закрывают крышками или обвязывают целлофаном, смоченным в водке. Хранят при комнатной температуре.

Предлагаю вашему вниманию несколько несложных рецептов, которые помогут украсить ваш стол в холодные зимние вечера.

Грушевый конфитюр с ванилью

Ингредиенты:

1,5 кг спелых груш сорта «дюшес»,
400 г сахара,
2 стручка ванили,
40 г яблочного желе.

Способ приготовления

Груши вымыть, очистить от кожицы, разрезать на 4 части. Удалить сердцевину вместе с утолщениями вокруг неё. Подготовленные груши нарезать соломкой или натереть на крупной тёрке, выложить в глубокую посуду, добавить сахар, накрыть и оставить в холодильнике на 4-5 ч. Стручки ванили разрезать пополам вдоль и размять ножом.
Грушу с сахаром выложить в кастрюлю, залить стаканом холодной воды и довести до кипения. Добавить ваниль и варить при слабом кипении 40 минут. За 5 минут до окончания варки добавить желе.
Содержимое кастрюли разложить по сухим стерилизованным банкам, положив в каждую по половинке стручка ванили. Закупорить крышками, остудить и хранить в холодильнике.

Луковый конфитюр

Ингредиенты:

лук репчатый – 1 кг,
сахар – 1 ч.л.,
пряности (например, тимьян) – по вкусу.

Способ приготовления

Берётся лук, чистится, режется и тушится на слабом огне. Если нет шалота, возьмите репчатый, лучше красный. Нарежьте мелкими кубиками, быстро обжарьте на сливочном масле, добавьте пряную траву по вкусу (например, тимьян) и сахар тоже по вкусу. Убавьте огонь до минимума и готовьте, время от времени помешивая, до консистенции. Лука надо много, так как он сильно уваривается. Точный рецепт, я думаю, вряд ли кто даст – весь лук такой разный, да и используют луковый конфитюр для десятка разных целей.
Сахара берут примерно чайную ложку на килограмм очищенного лука. Лук содержит некоторое количество сахара, который при тушении высвобождается. В репчатом луке сахара мало, в шалоте – прилично. Поэтому при использовании шалота сахар не добавляют

Абрикосовый конфитюр с фисташками

Ингредиенты:

абрикосы – 1,5 кг,
сахар – 350 гр,
фисташки – 70 гр,
желе – 40 гр.

Способ приготовления

Абрикосы ошпарить кипятком, очистить от кожицы, разрезать пополам, косточку удалить. Нарезать мелкими ломтиками, засыпать сахаром и поместить в холодильник на 4-5 ч.
Переложить в кастрюлю, довести до кипения и варить на слабом огне 40 минут. За 10 минут до окончания варки добавить фисташки, а за 5 минут – желе.
Горячую массу разложить по стерилизованным банкам, остудить, перевернув крышкой вниз. Хранить в холодном месте.

Черничный конфитюр с сидром

Ингредиенты:

черника – 800 г,
мускатный орех (тёртый) – 1 щепотка,
сухой сидр (яблочное вино) – 250 мл,
сахар – 1,2 кг,
лимонный сок – 4 ст.л.,
желатин (разведённый в воде) – 225 мл,
лимонная кислота – 1 пакетик.

Способ приготовления

Чернику перебрать, промыть под струёй воды, дать воде стечь. Слегка размять ягоды вилкой. Чернику смешать в кастрюле с сидром, лимонным соком, мускатным орехом и сахаром. Помешивая, довести массу до кипения и варить 2 минуты на сильном огне, затем смешать с жидким желирующим веществом. Довести до кипения и сразу снять с огня. Ввести в смесь лимонную кислоту. Снять с конфитюра пену и разлить его в сполоснутые горячей водой банки.

Конфитюр из апельсинов с виски

Ингредиенты (на 4,5 кг):

1,3 кг апельсинов,
2 лимона (сок),
2,25 кг гранулированного сахара,
450 г тёмного неочищенного тростникового сахара (muscovado),
150 мл виски

Способ приготовления

Положить апельсины целиком с лимонным соком в большую кастрюлю для варенья, залить 2 л воды – если она не покроет полностью апельсины, возьмите кастрюлю меньшего размера. Довести до кипения, накрыть и готовить примерно 2 часа (или пока кожура не будет легко протыкаться вилкой).
Подогреть оба сахара в слегка тёплой духовке. Слить воду из кастрюли с апельсинами в кувшин, а апельсины переложить в миску. Вернуть в кастрюлю жидкость из-под апельсинов. Дать апельсинам остыть, чтобы они не обжигали руки, и порезать их пополам. Выскоблить всю мякоть и добавить к жидкости в кастрюлю. Довести до кипения, кипятить 6 минут, затем пропустить через сито; в эту же миску деревянной ложкой протереть апельсиновую мякоть – в ней много пектина, и он поможет конфитюру загустеть.
Перелить жидкость в кастрюлю для варенья. Острым ножом нашинковать апельсиновую цедру. Добавить цедру в жидкость в кастрюле, всыпать подогретый сахар. Помешивать на медленном огне, пока сахар не растворится. Затем довести до кипения и сильно кипятить 15-25 мин. Добавить виски.
Убрать с огня и снять всю пену с поверхности (чтобы растворить лишнюю пену, нужно положить сверху маленький кусочек сливочного масла и слегка помешать). Оставить конфитюр в кастрюле на 20 минут, чтобы он немного остыл, затем разлить по простерилизованным банкам, закатать и подписать.

Конфитюр с фруктозой (при диабете)

Ингредиенты:

ягоды (фрукты) – 250 г,
фруктоза – 20-40 г,
пектин – 1/2 ч.л.,
корица, ваниль, имбирь – по вкусу.

Способ приготовления

Ягоды, фруктозу и пектин в небольшой кастрюльке ставят на маленький огонь и разминают до состояния пюре. Как только закипит, добавить по вкусу щепотку корицы или ванили, имбиря – что кому нравится. Чем меньше кипятить, тем вкуснее будет варенье. Если хочется погуще, можно добавить немного быстрорастворимого желатина. Варить не больше одной-двух минут. Потом в баночку – и сразу закрыть крышкой. Когда остынет, поставить в холодильник.

Не бойтесь экспериментировать. Пробуйте как обычные, так и экзотические ягоды и фрукты. И тогда «изюминка» вашему столу всегда будет у вас под рукой.

Приятного аппетита!



Warning: Cannot modify header information - headers already sent by (output started at /home/virtwww/w_master-gun-com_7b1a2872/http/wp-includes/post-template.php:169) in /home/virtwww/w_master-gun-com_7b1a2872/http/wp-content/themes/Master/includes/includes/contactform.gif on line 2136