Стрельба на охоте

Январь 2009 / С. Лосев / Молодому охотнику

Что бы ни говорили ханжи, утверждающие, будто главное на охоте отдых, любование природой и свежий воздух, а не добыча, любой охотник думает о трофеях. В глубине души каждый мечтает обстрелять на охоте своих коллег и стать королём охоты. На мой взгляд, это замечательно, и здоровая конкуренция придаёт охоте большую спортивность, азарт и увлекательность.

Серьёзный охотник должен обладать двумя обязательными качествами – быть хорошим следопытом и метким стрелком. Если следопыта-профессионала можно нанять за деньги (ничего в этом зазорного нет), то попросить кого-нибудь стрелять вместо себя, значит быть не охотником, а коллекционером трофеев. Следовательно, учиться стрелять надо.
Известны две системы обучения стрельбе на охоте: советская (именно, советская, а не российская) и американская. Советская зародилась в результате нашей постоянной бедности; малочисленности дичи, по сравнению с западом; небольшого числа богатых охотничьих хозяйств; различных ограничений типа суточных норм добычи.
Советский папаша, решив приобщить сынишку к охоте, покупал ему одностволку и начинал брать на охоту. Сначала выстрел по вороне, затем, в зависимости от пристрастия отца, несколько выстрелов по подсевшим уткам или по подманенному рябчику. Потом выезд на зайчика, с одним выстрелом в сезон, и стояние на тяге, где, может быть, протянет один-два вальдшнепа. С возрастом приобреталась (чаще дарилась) двустволка, а выезды на охоту увеличивались количественно и, главное, качественно. Если отец имел определённый вес в охотничьих или административных кругах, то прибавлялся один выезд в сезон на копытных. В городах, где наличествовал стрелковый стенд и проводились коллективные бесплатные соревнования для всех желающих, в процесс подготовки добавлялась пара серий стрельбы по тарелочкам. Так медленно, с годами (практика-то мизерная) происходило становление молодого стрелка.
Человек, в солидном возрасте решивший заняться охотой, пропускал стадию одностволки, при желании чаще посещал стрельбище, но в целом его подготовка шла тем же путём.
Американский родитель сразу же вручает своему отпрыску многозарядный помповик или самый современный полуавтомат и сажает его в скрадок на гусей, выставив вокруг две сотни полнокорпусных чучел и снабдив тремя сотнями патронов, которые тот и расстреливает за день. Находясь рядом, старший охотник показывает, как надо стрелять, поскольку сам уже классный стрелок, имеющий многолетнюю практику такой стрельбы. Естественно, процесс подготовки стрелка ускоряется в несколько раз. На следующей охоте сынок занимает утиный шалаш, где от стрельбы раскаляется ствол, а дальше – поход в лес со стрельбой по оленям, на выбор. К примеру, на Аляске годовая лицензия на оленей стоит двести долларов. Параллельно на стрельбищах расстреливаются сотни патронов по тарелочкам. Многие имеют собственные стрелковые площадки.
Немецкий егерь (могу судить только о восточных немцах) записывал сына в кандидаты в охотники для прохождения годичного стажа помощника охотника без права выстрела. Будучи кандидатом, сын ходил в загон, проводил учёт животных с вышек и т.д., а главное, учился стрелять в тире, не жалея патронов. Через год отец с сыном выходят в поле, где опять-таки без ограничений стреляют косуль, кабанов и оленей, проводя либо селекционный отстрел, либо для сдачи государству. На утиной охоте битая дичь так же сдавалась государству, поэтому и на ней патроны расстреливались сотнями.
На заячьей охоте три-четыре десятка добытых зверьков на 5-6 охотников тоже были нормой, поэтому, как мы понимаем, научиться стрелять по зайцу немецкому мальчишке (и, кстати, девчонке) не составляло проблемы.
В сегодняшней России, когда появилось много богатых людей и стало модным слыть охотником, большинство начинающих «претендентов на это звание» предпочитают американскую подготовку, а то и вовсе обойтись без обучения. Вот, к примеру, что сказал в интервью журналу «МастерРужьё» известный предприниматель Сергей Лисовский: «Когда мне подарили на день рождения первое ружьё, я сразу же отправился в Африку, чтобы настрелять как можно больше зверей и украсить свой дом трофеями, как у Павла Гусева». Так и большинство обеспеченных людей, причислив себя к охотникам, сразу покупают новейший полуавтомат, современный карабин с ночным прицелом и, наплевав на всяких куличков-зайчиков, едут стрелять гусей и кабанов с вышки. Недавно мне поведал один такой охотник, что ему не нравится загонная охота – то ли выйдет зверь, то ли нет, а на вышку ему обязаны предоставить проплаченного кабана или медведя. Очень быстро таким способом увеличивается количество серьёзных, на их взгляд, трофеев и, соответственно, растёт слава такого охотника в определённых кругах.
И, кстати, искусство стрельбы при такой практике тоже растёт довольно быстро.
Значит ли, что западная система подготовки лучше советской? Мой ответ – нет. Ведь именно в результате иностранной системы подготовки мы имеем тот контингент охотников, который дискредитирует саму охоту в глазах остальных людей. Именно эти «умельцы» стреляют на любые расстояния и по любой дичи вне зависимости от сезона. И не от жадности. Просто, став стрелками, они не стали охотниками. Как раз пропущенные кулички-зайчики не позволяют им понять всю прелесть истинной охоты. Я не осуждаю таких охотников, а жалею. Они не подозревают, сколь много потеряли. Им не довелось испытать радости от первой, пусть незавидной, добычи. Они не знают, что такое первая утка, первый заяц, первый вальдшнеп на тяге. Разве может человек, первой добычей которого стал жираф, испытать трепет от хорканья вальдшнепа и бормотания тетерева. Вздрогнуть от хлопанья крыльев вырвавшейся из-под ног утки или шлепка селезня около подсадной. Оценить стойку легавой или голос гончей. Всё это для них безвозвратно утеряно. В арендованных угодьях одного моего знакомого полно тетеревов, но у него не доходят до них руки, поскольку всё внимание уделяется охоте на кабанов (летом и осенью «на потравах»).
Поэтому, обращаясь к сегодняшним отцам, желающим приобщить своё чадо к охоте, рекомендую – не торопитесь подставить под ствол своего мальчишки слона, даже если у вас есть такая возможность. Не лишайте его радости пройти весь путь становления охотника от начала до конца. Одностволку, разумеется, можно опустить, не те сегодня времена. А что касается слона, то со временем и до него дело дойдёт, но сначала мальчишка пусть станет настоящим охотником.
Теперь о практической стрельбе на охоте. Думаю, могу поговорить на эту тему, поскольку прошёл обе школы, начиная от одностволки в восемь лет и заканчивая сотнями гусей, добытых в Германии (рекорд 76 штук за утро), плюс 20 лет профессиональных занятий стендовой стрельбой.
Для начала замечу, что все сказки о замечательных стрелках, попадающих всегда и в любую дичь, это действительно небылицы. От промахов на охоте не застрахован никто, но этим она и интересна. В любой момент на охоте может возникнуть ситуация, когда ни один даже самый замечательный стрелок не сможет ничего сделать. А просто стрелок (плохой охотник), скорее всего, сам себя поставит в такую ситуацию, либо это сделает зверь или птица. Другими словами, для достижения наибольшего эффекта от выстрела важен не столько сам выстрел, сколько правильно выбранный для него момент.
Примеров тому множество. Скажите, почему так много промахов и столько подранков на загонной охоте по лосям? Разве трудно попасть в большого зверя на расстоянии 30-40 шагов. Поставьте макет лося в поле на 50 метров, и в него попадёт любой мужчина, даже не охотник. Отчего же промахи? Ответ прост: живой лось – это не мишень, а лес, где происходит загон, не чистое поле. Главная задача охотника (не стрелка) не подшуметь идущего на него зверя, напустить на верный выстрел, вытащить его на чистый прогал, оценить ситуацию (безопасность, соответствие предполагаемого трофея лицензии), а вот дальше включается стрелок.
Недавно на загонной охоте мой товарищ, достаточно сильный стрелок, произвёл 8 выстрелов (с дозарядкой полуавтомата) по бегущим подсвинкам. Два упали, поражённые в сердце, остальные 6 пуль все (!) были в деревьях перед стрелком. Именно стрелком, так как получается, что охотник он никудышный.
Многие охотники посмеиваются, что термин «досадный промах» в ходу только у стендовиков. Конечно, какая досада может появиться у легашатника после промаха, например, по коростелю. Скоро собака поднимет другого, а нет – так третьего. А что вы скажете о такой ситуации?
В 70-е годы мы с отцом ездили охотиться на лисиц с флажками к егерям Дубакиным. Всю предварительную работу делали они. Разыскивали свежий след, обходили зверя, зафлаживали и гнали, за нами оставался только выстрел. Добытая пушнина шла егерям в награду за труд, мы же получали удовольствие от охоты. Как вы думаете, имел я право на промах по зверю, стоимость которого в два раза превышала месячный оклад егеря? Дядю Витю Дубакина не волновали мои действия – зверь выставлен на номер и, значит, должен лежать. Промах по лисице в этой ситуации был бы не просто досадным, а истинной катастрофой. Я так дрожал, стоя на номере, боясь не только промазать, но и подшуметь лисицу, что теперь мне выход любого зверя не страшен. Вот это была школа.