6 июля 1976 года
Приказом Министра обороны СССР на вооружение Советской армии был принят газотурбинн ый основной боевой танк Т-80, разработанный ленинградским СКБ-2 Кировского завода. На постройку и отработку первых опытных машин с новой единой газотурбинной силовой установкой ушло около семи лет. В 1976-78 гг. производственным объединением «Кировский завод» была выпущена солидная серия незамедлительно пошедших в войска «восьмидесяток».
Для справки: основной танк Т-80 («объект 219Сп2») имел сварной корпус, в целом аналогичный по конструкции корпусам его предшественников, танков Т-64А и Т-72, башня сложной конфигурации выполнялась литьём, боевая масса машины – 42 тонны, мощность ГТД -1000 л.с, максимальная скорость – 70 км/ч, запас хода по шоссе – 600 км. Экипаж состоял из 3-х человек. Основное вооружение Т-80 – 125-мм гладкоствольная пушка 2А46-1, также унифицированная с танками Т-64, Т-72 и самоходным противотанковым орудием «Спрут». Пушка стабилизировалась в двух плоскостях и характеризовалась дальностью прямого выстрела 2,1 км (подкалиберным снарядом с начальной скоростью 1715 м/с). Наибольшее значение прицельной дальности стрельбы подкалиберным и кумулятивным снарядами – 4 км, осколочно-фугасным – 5 км. Боекомплект – 28 выстрелов раздельно-гильзового заряжания, размещённых в «карусели» механизированной боеукладки, три выстрела хранились в боевом отделении и ещё семь снарядов и зарядов – в отделении управления. Автомат заряжания обеспечивал темп стрельбы 6-8 выстрелов в минуту, достаточно высокий для орудия такого калибра и не зависящий от физического и морального состояния заряжающего. Кроме пушки, на машине был установлен спаренный с орудием 7,62-мм пулемёт ПКТ (боеза пас 2000 патронов), на основании командирского люка позже монтировался зенитный крупнокалиберный 12,7-мм пулемёт НСВТ (боезапас 300 патронов). Помимо этого, танк Т-80 оснащался множеством «полезных мелочей» – комплексом защиты от управляемого вооружения и системой пуска дымовых гранат «Туча», оборудованием для самоокапывания, самовытаскивания, а также приспособлением для крепления противоминного трала. Танки Т-80Б («объект 219Р», 1978 г.) «довооружались» комплексом ПТУР 9К112-1 «Кобра», а Т-80У («объект 219АС», 1985 г.) получил комплекс ПТУР 9К118 «Рефлекс» с наведением ракет по лазерному лучу.
Кроме России, Т-80 и его многочисленные варианты находились и находятся ныне на вооружении Украины, Республики Беларусь, Южной Кореи, Кипра, Пакистана.
6 июля 1927 года
На вооружение Красной Армии был принят первый танк массового серийного производства – лёгкий танк МС-1 (малый сопровождения, первый).
Хорошо известно, что первые броневые, как говорили тогда, подразделения Красной Армии долгое время комплектовались исключительно трофеями, в основном, английского происхождения. В 1920 году на заводе «Красное Сормово» было построено пятнадцать танков типа «русский Рено». Правда, ввиду полного отсутствия на тот период требуемой промышленной базы для выпуска столь сложной техники сборкой этих бронемашин и закончился первый этап строительства отечественных танков. Даже к 1927 году броневые силы РККА состояли всего лишь из одного танкового полка, оснащённого трофейными танками МкIV или МкV, шести автобронедивизионов с устаревшими броневиками «Остин-Путилов» или «Путилов-Гарфорд» и нескольких десятков бронепоездов. В связи с этим, весьма показателен тот факт, что ещё 6 мая 1924 года особое Танковое бюро при Главном управлении военной промышленности (ГУВП) приступило к поиску концепции и путей разработки «пехотного танка будущего». Неторопливые работы здорово подстегнула трёхлетняя программа танкостроения, принятая на высшем уровне в 1926 году. В результате титанических усилий инженеров и конструкторов уже весной 1927 году цеха опытной мастерской петроградского завода «Большевик» (бывший Обуховский орудийный и сталеплавильный завод) покинул новейший, построенный «по мотивам» итальянского «стального монстра» Fiat 3000, опытный танк Т-16 с пушечным вооружением. 37-мм орудие французской фирмы «Гочкис», размещённое в башне танка, было слегка усовершенствовано конструктором П. Сячинтовым и получило имя «Гочкис-ПС». До середины лета 1927 года Т-16 изрядно «помучили» заводскими испытаниями. Как водится, по их итогам вносились постоянные улучшения – совершенствование опытных образцов, среди которых была и модификация Т-18, затянулось до ноября, даже несмотря на то, что Реввоенсовет СССР уже успел принять 6 июля эту замечательную машину на вооружение, присвоив модели Т-18 новое наименование МС-1. Массовое производство новорождённых советских танков, предназначавшихся для тесного взаимодействия с пехотой и сопровождения её в бою, началось в следующем году. 1 февраля 1928 года заводу «Большевик» был выдан первый заказ на производство 108 серийных Т-18 в течение 1928-1929 г.г.
Экипаж Т-18 или МС-1 составляли два человека, механик-водитель и командир, также выполнявший функции стрелка. Броневые противопульные листы корпуса и башни танка имели толщину 16 мм. Крыша и днище защищались 8-мм бронёй. Полная боевая масса достигала 5900 кг. Двигателем служил однорядный карбюраторный мотор воздушного охлаждения конструкции А. Микулина с четырьмя вертикально расположенными цилиндрами (мощность 35 л.с.). Первоначальную максимальную скорость в 16 км/ч удалось повысить до 22-24 км/ч только в 1930 году за счёт применения более мощной энергетической установки. Т-18 был вооружён короткоствольным 37-мм орудием в бронемаске (скорострельность – 10-12 выстрелов в минуту) и спаренной пулемётной установкой системы В. Фёдорова, Д. Иванова и Г. Шпагина. Два ствола 6,5-мм пулемёта конструкции Фёдорова (созданного на базе его знаменитого малокалиберного автомата) располагались в единой ствольной коробке, питание осуществлялось из двух коробчатых магазинов ёмкостью по 25 патронов каждый. В задней грани башни танка образца 1928 года имелась амбразура для установки пулемёта для стрельбы назад. На танках выпуска 1930 года от задней амбразуры отказались. Надо сказать, в ходе последующей модернизации танка уникальная пулемётная установка Фёдорова-Иванова-Шпагина была успешно заменена на ставший штатным 7,62-мм танковый пулемёт В. Дегтярёва ДТ с диском на 63 патрона.
Боезапас бронемашины поздних выпусков составлял 104 пушечных выстрела с осколочными снарядами и картечью и 2016 патронов к пулемёту (32 магазина ДТ).
Общее количество собранных МС-1 в различных источниках разнится в весьма широких пределах, но наиболее вероятная цифра – 959 единиц всех модификаций, выпущенных за четыре года в четырёх производственных сериях. Известно, что выпуск первых тридцати танков профинансировало общество ОСОАВИАХИМ. 7 ноября 1929 г. они приняли участие в парадах в Москве и Ленинграде под общим неофициальным лозунгом «Наш ответ Чемберлену». В том же ноябре девять танков в составе Забайкальской группы Особой Дальневосточной армии получили боевое крещение на границе СССР в районе станции КВЖД Маньчжурия и г. Чжалайнор. Как указывалось в донесении командира 108-го Белорецкого стрелкового полка, «своими действиями танки оказывали большую моральную поддержку бойцам и своим огнём и видом вносили полную деморализацию в ряды противника… В очистке блиндажей во многом помогли те же танки – двумя-тремя выстрелами в упор внутрь блиндажа, прекращая всякое сопротивление противника». Даже осенью 1938 года после пограничного конфликта у озера Хасан снятые с вооружения, морально устаревшие и достигшие крайней степени износа МС-1 продолжали использоваться в укрепрайонах в качестве неподвижных бронированных огневых точек.
5 июля 1802 года
В селе Городок Вяземского уезда Смоленской губернии родился Павел Степанович Нахимов, талантливейший российский флотоводец.
В семье дворянина, отставного майора Степана Михайловича Нахимова, из одиннадцати детей пятеро были представителями сильного пола, и все они стали впоследствии военными моряками. Но превзошёл всех своей боевой славой именно Павел. Службу Отечеству он начал уже в 1818 году – после окончания петербургского Морского кадетского корпуса новоявленного мичмана ждала суровая Балтика. В 1821-25 гг. в команде капитана 2-го ранга М.П. Лазарева Нахимов совершает кругосветное плавание на фрегате «Крейсер». За 1084 дня плавания по Атлантическому и Тихому океанам с посещением Южной Америки, острова Тасмания, Сан-Франциско, Аляски экипаж фрегата получил настоящую морскую закалку. Здесь же, на борту корабля, Нахимов был произведён в лейтенанты и отмечен орденом св. Владимира 4-й степени. Следующее звание капитан-лейтенанта вместе с орденом св. Георгия 4-й степени были ему пожалованы за отличие в Наваринском сражении 1827 года на Средиземноморье, где под градом вражьих осколков он искусно командовал батареей на линейном корабле «Азов», входящем в состав эскадры адмирала Л.П. Гейдена. Однако главной желанной наградой для молодого офицера стало назначение его командиром корвета, захваченного у турок и переименованного в «Наварин».
С 1834 г. по ходатайству Лазарева Нахимов служит на Черноморском флоте. Во время Крымской войны, уже в чине вице-адмирала и в качестве начальника 5-й флотской дивизии, Нахимов не раз проявлял чудеса флотоводческого и военного искусства, навеки прославив своё имя и звание русского моряка. Служебную характеристику «…отличный военно-морской офицер и отлично знает детали отделки и снабжения судов; может командовать отдельною эскадрою в военное время», данную начальником штаба Черноморского флота В.А. Корниловым 1 февраля 1853 года, П.С. Нахимову довелось оправдать в том же году. Так, в ноябре месяце его первая эскадра (6 линейных кораблей, 2 фрегата при 720 орудиях) в сильный шторм смогла заблокировать основные силы турецкого флота под командованием Осман-паши в бухте Синопа. 30 ноября 1853 года 16 парусных и паровых кораблей противника были буквально разнесены в щепки в четырёхчасовом Синопском сражении. Турки потеряли убитыми, ранеными и пленными свыше 3200 человек, в плен попал и Осман-паша. Эскадра Нахимова не лишилась ни одного судна, потери личного состава составили 38 убитых и 230 раненых. «Истреблением турецкой эскадры при Синопе вы украсили летопись Русского флота новою победою, которая навсегда останется памятною в морской истории» – такими лестными словами Его Императорское Величество Николай I сопроводил факт награждения П.С. Нахимова орденом св. Георгия второй степени. Победу в Синопской бухте широко отмечала вся Россия. Но радость вице-адмирала омрачали горькие переживания, что он невольно становился виновником грядущей войны. Уже 23 декабря англо-французская эскадра вступила в кампанию на Чёрном море.
В период Севастопольской обороны, с февраля 1855 года Нахимову пришлось воевать на суше. Павел Степанович добровольно вошёл в подчинение к Корнилову, возглавившему оборону Севастополя. После затопления черноморской эскадры в Севастопольской бухте, по назначению главнокомандующего Нахимов руководил защитой южной стороны города. После гибели Корнилова при яростной бомбардировке города 5 октября 1854 года Нахимов сам возглавил оборону города, вместе с контр-адмиралом В. Истоминым и военным инженером Э. Тотлебеном посвятив максимум времени возведению новых укреплений и совершенствованию оборонительных позиций. 25 февраля 1855 года Нахимов официально назначается командиром порта и военным губернатором Севастополя. Вскоре были героически отбиты второй и третий штурмы города. Но 10 июля 1855 года, во время одного из объездов передовых укреплений на Малаховом кургане адмирал Нахимов был смертельно ранен шальной пулей в голову.
В 1959 году в Севастополе в память о выдающемся флотоводце был воздвигнут красавец-памятник общей высотой 12,5 м, заменивший у Графской пристани старый, сооружённый к 45-летию Синопского сражения, монумент работы Н.И. Шредера и А.А. Бильдерлинга. В 1928 году по Декрету Советской власти «О снятии памятников царям и их слугам» тот монумент снесли, а на оставшемся цоколе в 1932 году установили памятник В.И. Ленину. Ныне, как и в старые времена, площадь Нахимова в Севастополе украшает новый памятник адмиралу, творение народного художника СССР скульптора Н. В. Toмского и архитектора А.В. Арефьева.
2 июля 1941 года
В небе над Плоешти (Румыния) на высоте трёх тысяч метров состоялся первый бенефис советских пикирующих бомбардировщиков Пе-2 (именуемый некоторыми источниками не иначе как их боевым крещением). Шесте рка новеньких «петляковых» из 40-го бомбардировочного авиаполка ВВС Черноморского флота нанесла точный и эффектный удар по румынским нефтепром ыслам, надолго выведя из строя два нефтеперегонных завода и уничтожив около 120 тыс. тонн горючего в цистернах.
Из череды последующих авианалётов на Плоешти (а по 18 августа 1941 г. лётчики Черноморского флота совершили их более двух десятков) по своим результатам особо выделялся налёт 5-ой эскадрильи 40-го полка 13 июля. Шесть экипажей Пе-2 под командованием капитана А.П.Цурцумия подожгли нефтеперегонный завод «Униреа», разрушили два заводских корпуса, подняли на воздух два нефтесклада, уничтожили множество железнодорожных цистерн и баков с нефтью. Было сожжено около четверти миллиона тонн нефтепродуктов. Очевидцы вспоминали об огненном море, бушевавшем трое суток. Под шоковым впечатлением от проис шедшего румынское информационное агентство известило, что в налёте на Плоешти участвовало более сотни советских самолётов.
Весьма интересно, что успеху этой дерзкой дневной бомбардировки во многом содействовали два вечных «союзника» советских лётчиков – находчивость и военная хитрость. Учитывая, что двухмоторные двухкилевые Пе-2 внешне очень походили на немецкие «Мессершмитты» Bf. 110 и «Дорнье» Do.215, к Плоешти наши бомбардировщики зашли со стороны Карпат, откуда противник явно не ожидал нападения. Выход «пешек» на цель прошёл безболезненно, фашисты приняли их за своих…
Кстати, касательно боевого дебюта пикировщиков Пе-2 существует и иное авторитетное мнение – якобы уже в первый день войны 17 самолётов из 5-го бомбардировочного полка смогли проявить свои возможности, разнеся в щепки галацкий мост через Прут.
1 июля 1942 года
1 июля 1942 года состоялся последний бой легендарной севастопольской батареи №35, располагавшейся в районе мыса Херсонес и входившей в состав 1-го отдельного артиллерийского дивизиона (ОАД) береговой обороны Главной базы Черноморского флота (ЧФ). Под мощными бомбардировками немецкой авиации и непрекращающимся вражеским артобстрелом в течение дня двухбашенная 305-мм береговая батарея расстреливала весь остававшийся боезапас. Огонь практическими снарядами (то есть учебными болванками, боевые снаряды были к тому времени уже израсходованы) вёлся по технике германской 72-й пехотной дивизии, атаковавшей батарею №18 на мысе Фиолент; остатки шрапнели косили вражескую пехоту в районе Камышовой балки.
В ночь на 2 июля, когда группе немецких пехотинцев удалось прорваться в расположение батареи между башенными блоками и правым командным пунктом, командир «тридцать пятой» капитан А.Я. Лещенко дал распоряжение личному составу КП вывести из строя всё оборудование и приборы управления стрельбой и отойти в железобетонный массив батареи. В 0 часов 35 минут 2 июля 1942 года с санкции генерал-майора
П.Г. Новикова, командира 109-й стрелковой дивизии и последнего командующего обороной Севастополя, заранее подготовленной взрывчаткой и глубинными бомбами гарнизон взорвал погреба боезапаса и обе башни. Так и оставшаяся непобеждённой героическая береговая батарея №35 прекратила свое существование…
Начало Великой Отечественной войны береговая батарея №35 (для экономии места в дальнейшем будем пользоваться аббревиатурой ББ-35) встретила в ожидании капитального ремонта. Личный состав под командованием А.Я. Лещенко и старшего политрука А.М. Сунгурьяна занимался дефектацией оборудования, попутно составлялись проекты будущей модернизации батареи. По штатам мирного времени гарнизон ББ-35 насчитывал 234 человека. Уже с началом боевых действий, с целью усиления противовоздушной обороны батареи она была оперативно дополнена пятью 45-мм полуавтоматическими универсальными пушками 21-К. А 19 августа 1941 года зенитным пулемётам ББ-35 уже довелось вести огонь по самолётам противника.
Осенью 1941-го изначально предназначавшаяся исключительно для борьбы с ВМФ противника, 35-я береговая батарея вынужденно стала главным калибром обороны города с суши. Первые стрельбы по наземному врагу ББ-35 произвела в годовщину Октябрьской революции. 7 ноября 1941 года в 14 часов 50 минут по частям германской 132-й пехотной дивизии был выпущен первый фугасный снаряд. Всего в этот день ББ-35 провела четыре серии стрельб по площадям, истратив с неизвестным результатом 46 фугасных снарядов. Но зато хорошо известно, что после этого интенсивного боевого дебюта для экономии ресурса стволов и в связи с более сильным износом стволов второй башни командование 1-го ОАД отдало приказ командиру ББ-35 использовать в дальнейшем только одну башню.
Без проблем обойтись не удалось. 29 ноября при чистке орудий «наиболее эксплуатируемой» первой башни в стволах №124 и №128 обнаружились трещины. Личному составу батареи пришлось приступить к подготовительным работам по замене стволов. Невероятно, но на все работы по смене двух 305-мм орудий ушло всего полтора месяца. 20 января первая башня ББ-35 опробовала отремонтированную материальную часть, выпустив два снаряда по немецким позициям.
Вторая башня ББ-35 тем временем «воевала за двоих». 17 декабря 1941 года она произвела 31 выстрел. Но в 16 часов 17 минут во время заряжания для выстрела произошло ЧП – внезапно последовал взрыв порохового заряда, когда замок орудия ещё не успел запереть канал ствола. Мощным взрывом, унесшим жизни 35 бойцов, вся горизонтальная броня башни была выброшена наружу, одна плита свалилась в боевое отделение.
Кроме банальной замены стволов требовалось выполнить грандиозную работу по ликвидации повреждений и восстановлению оборудования. Ремонта требовали электродвигатели вертикального наведения, зарядник, прибойник, замочный механизм, механизмы горизонтального наведения, станция реле зарядника, пусковой реостат горизонтального и вертикального наведения. Для установки во второй башне были взяты снятые и восстановленные стволы с линкора «Марат». Работы по «оживлению» второй башни продолжались около 2,5 месяцев. С трудной задачей справились «на отлично».
Основными целями восстановленной ББ-35 в период между вторым и третьим штурмами Севастополя стали скопления пехоты и позиции артбатарей противника. С 23 февраля по 20 марта 1942 года было выпущено 111 фугасных снарядов по селениям Мамашай, Алсу, Черкез-Кермену. В итоге враг лишился миномётной батареи, было подавлено несколько огневых точек, в районе Языковой балки взлетел на воздух склад боеприпасов. В самом конце апреля во время немецкого налёта на Херсонесский аэродром батареей была «опробована» стрельба шрапнелью прямой наводкой по… самолётам противника. В результате смелых опытов было признано, что при соответствующей тренировке орудийных номеров и при движении воздушной цели на острых курсовых углах, а также при отсутствии в зоне стрельбы наших самолётов, такая стрельба являлась вполне допустимой.
Помимо периодической воздушной угрозы, гарнизон ББ-35 постоянно находился под обстрелами тяжёлых и сверхтяжёлых артиллерийских орудий врага. По свидетельству Эриха фон Манштейна, командующего 11-й германской армией в Крыму, под Севастополем среди батарей большой мощности имелись несколько батарей гаубиц и мортир калибра 305, 350 и 420 мм. В конце мая 1942 года с задачей подавить ББ-30 и ББ-35 под Севастополь были доставлены два специальных орудия калибра 600 мм – самоходные мортиры типа «Карл» с собственными именами «Тор» и «Один». Мало того, в районе Бахчисарая разместилась знаменитая железнодорожная суперпушка «Дора» калибра 800 мм.
Тем не менее, только за пять дней с 7 по 11 июня ББ-35 провела 31 серию стрельб, выпустив 211 снарядов. Огонь по пехоте и танкам противника (частично по площади, частично с корректировкой) вёлся в поддержку войск четвёртого сектора – по районам деревни Бельбек и станции Мекензиевы Горы. За 18-19 июня батарея уничтожила один танк, 8 орудий, до батальона пехоты, пулемётным огнём был сбит самолёт «Юнкерс» Ju.88.
Ратные успехи артиллеристов не остались не отмеченными свыше. 18 июня 1942 года приказом Народного комиссара ВМФ под №138 «за проявленную отвагу в боях с немецкими захватчиками, за стойкость, мужество, дисциплину и организованность, за героизм личного состава» 1-й Отдельный артиллерийский дивизион преобразовывался в 1-й гвардейский артиллерийский дивизион.
В последние дни защиты города-порта бетонный массив 35-й батареи стал своеобразным опорным узлом, прикрывающим эвакуацию советских войск, последним бастионом на пути врага. На ББ-35 был оборудован запасной флагманский командный пункт, дополнительно был развёрнут узел связи. Вечером 30 июня в кают-кампании батареи состоялось последнее объединённое заседание Военных советов флота и Приморской армии, на котором было озвучено решение об окончании обороны и эвакуации командования Севастопольского оборонительного района.
После гибели «тридцать пятой» контуженному при подрыве комбату и части личного состава удалось эвакуироваться на Кавказ. Но ожесточённые бои в сохранившихся казематах цитадели, уцелевших потернах и помещениях орудийных блоков продолжались вплоть до 9 июля, когда фашисты пустили в подземную крепость ядовитый газ…
Приказом Народного комиссара ВМФ от 4 декабря 1943 года башенная батарея №35 была исключена из состава Военно-морского флота как погибшая при выполнении боевых заданий. После окончания войны ББ-35 не восстанавливалась, но часть её сооружений одно время использовалась в качестве погребов боезапаса и командного пункта четырёхорудийной 130-мм береговой батареи №723, размещённой в 1945 году около массива батареи №35. В настоящее время на территории легендарной ББ-35 быстрыми темпами возводится музейный историко-мемориальный комплекс, посвящённый памяти героев-защитников Севастополя.
