11 ноября 1820 года
В г. Воткинске Вятской губернии в семье потомственных уральских металлургов родился Павел Матвеевич Обухов.
Примерно следуя семейным традициям, уже в 1832 году Павел Матвеевич поступил в Петербургский Институт корпуса горных инженеров (Горный институт) и окончил его в 1843 году с большой золотой медалью. Юному дарованию самой судьбой было предначертано стать одной из самых ярких фигур в истории развития отечественного сталеварения – а именно, титулованным русским инженером, изобретателем, учёным-металлургом, основателем знаменитого Обуховского сталелитейного завода.
Ещё будучи смотрителем на Серебрянском заводе на Урале, молодой инженер Обухов удостаивается командировок в Германию и в Бельгию, где знакомится с особенностями европейского горнозаводского дела, передового железоделательного, медного и механического производств. Приобретённый за границей опыт весьма пригодился на Родине – заключив договор со Штабом корпуса горных инженеров, на заводах Отечества Обухов пытается реализовать самые смелые свои планы и идеи. На Кувшинском металлургическом заводе у него рождается мысль развить труды П.П. Аносова – сделать литую оружейную сталь, на Юговском медном заводе проходят первые опыты, в Златоусте успешно решается задача по освоению производства огнестрельного оружия из качественно новых сортов стали. В 1857 году Павел Обухов получает привилегию на изобретённый им способ массового производства тигельной стали высокой прочности. К незаменимым свойствам этой стали относились особенные упругость и вязкость: клинки для шпаг могли свободно изгибаться в кольцо и снова распрямляться, не изменяя своей первоначальной формы. После опробования новых технологий по отливке стволов для ружей на Златоустовской оружейной фабрике приступили к исполнению задания государственной важности – отливке стальных пушечных стволов. Для этих целей в 1859 году в Златоусте строится сталепушечная фабрика, названная Князе-Михайловской в честь Великого князя Михаила Николаевича. Здесь плавилась пушечная сталь, из неё отливались болванки для стволов. Уже в следующем же году на этой фабрике впервые в России началось производство 4-фунтовых пушек. Златоустовские пушки из обуховской стали по долговечности и прочности превосходили идентичные орудия, отлитые на фабрике Круппа в Вестфалии, будучи при этом втрое дешевле. В 1862 году на Всемирной выставке в Лондоне выдержавшая без повреждений более 4000 выстрелов стальная пушка П.М. Обухова получила высшую оценку.
Сам же Павел Матвеевич получает тем временем чин полковника и назначается начальником Златоустовского горного округа. Более того, в 1863 году он переводится в Санкт-Петербург, чтобы лично возглавить строительство крупного сталелитейного завода. Благодаря «спонсорской» поддержке крупного промышленника Н.И. Путилова и купца С.Г. Кудрявцева новый завод торжественно открыли уже 27 апреля 1864 года. Вплоть до 1868 года Павел Обухов руководил металлургическим производством на заводе, неустанно трудясь над дальнейшим совершенствованием способов выплавки стали. В 1869-ом по предложению Н.И. Путилова в память о своём основателе Петербургский сталелитейный завод был назван Обуховским – перейдя в казённую собственность и став Государственным, завод превратился в одно из самых передовых предприятий России: со дня основания и до 1 июля 1912 года на нём было изготовлено и сдано заказчику 13203 артиллерийских орудия – 8042 для Военного ведомства и 5161 для Морского. Россия окончательно получила «стальную независимость» от Германии и Англии…
8 ноября 1940 года
8 ноября 1940 года 66-летний англичанин Джордж Герберт Ланчестер представил для официальных испытаний первые две единицы пистолета-пулемёта своей системы. Традиционное по внешнему виду и незатейливое по конструкции новое автоматическое оружие ближнего боя, рассчитанное под проверенный временем патрон 9×19 «парабеллум», до конца месяца успело не только претерпеть существенную модификацию, но и поучаствовать ещё в двух испытаниях, в том числе, и войсковых. 5200 выстрелов с «удовлетворительными результатами» (т.е. без особых фатальных задержек) из одного из опытных образцов стали поводом для присвоения оружию статуса штатного британского пистолета-пулемёта, с последующей обязательной «серийной» маркировкой Mk.I. Производство этого оружия, официально наречённого «Мэшин Карбайн, 9-мм Ланчестер, Mk.I» и представлявшего собой, по сути, простую копию немецкого «Шмайссера» МР.28,II, продолжалось вплоть до 1945 года, а общий выпуск составил порядка 100 000 штук.
Как известно, 4 июня 1940 года экспедиционный корпус британской армии во Франции, по мере сил противостоящий шустрому блицкригу германского вермахта, прекратил своё существование. В этот день закончилась операция «Динамо» – грандиозная морская эвакуация трехсоттысячной группировки английских, французских и бельгийских войск в Дюнкерке – последнем оставшемся в распоряжении союзников французском порту. Полмиллиона тонн военного имущества осталось на побережье. Огромное количество оружия было брошено при спешной эвакуации…
Однако предпосылки к постановке во весь рост «автоматного» вопроса в британских экспедиционных силах возникли ещё раньше, почти сразу после объявления состояния войны с Германией 3 сентября 1939 года. Чего греха таить, Великобритания оказалась слабо подготовленной к ведению реальных боевых действий как раз в плане вооружений: в частности, страна вступила во II мировую, не имея на снабжении ни одной модели пистолетов-пулемётов. Нельзя сказать, что английские военные не были знакомы с автоматическим оружием под пистолетный патрон – периодические испытания современных зарубежных конструкций этого класса велись ещё с 1918 года. Очередной виток интереса островитян к «сабмэшинганам» пришёлся на 30-е годы ХХ века. Но неизлечимый консерватизм чиновников от военного министерства пресекал все «подвижки» в деле возможной «автоматизации» английской пехоты. Аргументы отказа от пистолетов-пулемётов, как правило, звучали так: недостаточная эффективная дальность стрельбы, малая пробивная способность пули, общая непригодность для полноценной замены винтовки, да и вообще, «зачем нам гангстерское оружие?».
Тем не менее, испытания зарубежных новинок из мира пистолетов-пулемётов с «ознакомительными» целями продолжались. Катастрофа в Дюнкерке заставила взглянуть на проблему «наличия отсутствия» массового автоматического вооружения пехоты с другой точки зрения. Британцы спешно принялись искать пути выхода из кризиса. Одной из мер «разруливания» сложившейся ситуации стало обращение к заокеанским производителям оружия. Ещё в апреле 1928 года заинтересованным в прогрессе кругам представилась возможность опробовать в полигонной обстановке американский 11,43-мм пистолет-пулемёт Дж. Томпсона. В те годы испытаниями мощной «чикагской пишущей машинки» и ограничились. В июле 1940 года власти вернулись к этому вопросу – для вооружения частей английской армии наконец-то была заказана большая партия «томпсонов» М1928. Формулировка количественной характеристики заказа гласила: столько, сколько может произвести и быстро поставить разработчик системы – Auto Ordnance Corp. В итоге до конца 1940 года британцами было вытребовано 107500 пистолетов-пулемётов и 110 млн. патронов к ним. Стоимость одного «томми-гана» составляла 50 фунтов стерлингов, оплата партии должна была производиться в долларах. Каждый дульный тормоз-компенсатор (разработанный полковником Ричардом М. Каттсом и запатентованный 2 ноября 1926 года) оценивался ещё в дополнительные 20 долларов. Компания из Бриджпорта (штат Коннектикут), не располагающая мощностями для подобных крупных заказов, вынужденно привлекает в помощь по субконтракту фирму Savage Arms (Ютика, штат Нью-Йорк). Чуть позже «томпсоны» стали делать по лицензии в самом Туманном Альбионе – британская компания Birmingham Small Arms Co. (B.S.A.) приступила к их серийному производству. Весь мир обошла забавная фотография премьер-министра Великобритании сэра Уинстона Леонарда Спенсера Черчилля, в стиле голливудского гангстера сжимающего в руках «томми-ган» с дисковым магазином. Да и эмблему подразделений «комбинированных операций» английских коммандос далеко не случайно наряду с якорем и крыльями украсил легко узнаваемый силуэт американского пистолета-пулемёта. Надёжность, силу и живучесть этого оружия по достоинству оценили пехотные и специальные части вооружённых сил стран-членов британского Содружества. В годы второй мировой войны с «томпсонами» воевали шотландцы и поляки, новозеландцы и гуркхи, французы и голландцы, бельгийцы и канадцы.
Интересно, что значительно ранее B.S.A. пыталась наладить выпуск своих, «местных» модификаций «томпсона» – в 1926-29 гг. специалисты бирмингемской фирмы не единожды переконструировали изначально стреляющий патронами .45 ACP оригинал, приспособив оружие (кстати, с новым УСМ и прикладом британского типа) под целый спектр пистолетных боеприпасов – от 7,65х22 и 9х19 «парабеллум» до 7,63х25 «маузер» и 9х23 «бергманн-байярд». Однако, назвать этот проект удачным тогда не решился никто…
Тем временем, в середине роковых 40-х, находящаяся под перманентной угрозой вражеского вторжения с моря и воздуха Британия продолжала испытывать недостаток «автоматов». Помимо собственно армейских частей, такое оружие слёзно просили флот и авиация. Дальновидное Адмиралтейство упорно пыталось насытить Королевские ВМС американским оружием, произведённым под стандартные патроны 9х19 – 2000 самозарядных карабинов (или по терминологии изготовителя «лёгких винтовок») Smith&Wesson М1940 под индексом Mk.II были заказаны и получены из Спрингфилда (штат Массачусетс), но, по понятным причинам, «погоды не делали». Королевские ВВС требовали лёгкое и эффективное вооружение для наземного персонала аэродромов – их не на шутку страшила вероятность немецких парашютных десантов на остров. Настойчивость авиаторов вскоре дала свои плоды – в августе 1940 года дело сдвинулось с «мёртвой точки». После долгих совещаний и размышлений, 12 августа наметился план по скорейшей разработке своего собственного образца пистолета-пулемёта, качественного и недорогого, с последующим выпуском 50 тысяч его единиц и равномерным распределением их между флотом и авиацией.
Так появился отечественный шедевр с престижным, чисто «автомобильным», наименованием «ланчестер». Войсковые испытания нового претендента начались 28 ноября 1940 года. Весьма знаменитый в Англии инженер-конструктор со стажем Джордж Ланчестер, ныне работающий на британскую фирму Sterling Armaments Co. в Дагенхэме (графство Эссекс), в условиях жёсткого ограничения временными рамками и по указаниям свыше не стал «изобретать велосипед», а просто, сэкономив силы и средства, воспользовался идеями своего германского «коллеги» по имени Хуго Шмайссер. Другими словами, ввиду явной форс-мажорной ситуации была произведена скорейшая адаптация конструкции немецкого пистолета-пулемета к технологическим возможностям британской промышленности. Говорят, в деле «постыдного», по мнению ряда военных чиновников, копирования оружия врага Джорджу Ланчестеру энергично помогал конструктор дагенхэмской фирмы Джордж Уильям Пэтчетт, впоследствии прославившийся именно своими дальнейшими разработками модельного ряда пистолетов-пулемётов для нужд британской армии. Результатом совместной деятельности стал официально принятый на вооружение «Мэшин Карбайн, 9-мм Ланчестер, Mk.I». Как и задумывалось, изделие прямо-таки по-братски походило на шмайссеровский пистолет-пулемёт MP.28,II – цилиндрические ствольная коробка и кожух ствола соединены с деревянной ложей шарнирно в её передней части; стрельба с открытого «свободного» затвора; режимы огня автоматический и одиночными выстрелами; предохранитель в виде маркированного литерой «S» коленчатого паза в ствольной коробке для фиксации скобкообразной рукоятки затвора; питание патронами из примыкаемых горизонтально слева коробчатых магазинов; выброс стреляных гильз вправо. Что касается отличий, то их было совсем немного – порядком переделанный УСМ, переключатель режимов огня теперь был расположен перед спусковой скобой (у «немца» над спусковым крючком); защёлка-замыкатель ствольной коробки выполнялся поворотным; ввиду особых военно-морских традиций и национальных особенностей оружейных технологий приёмник магазина и затыльник приклада выполнялись латунными; «двухрядный» магазин с однорядным выходом патронов на подачу, также конструктивно выполненный по патентам Хуго Шмайссера, делался неприлично длинным (вместо немецких штатных вариантов на 20 или 32 патрона британцы применили 50-зарядный прямой «рожок», в связи с чем пришлось разрабатывать и новые удлинённые брезентовые подсумки, вмещавшие по три магазина каждый). Наконец, форма ложи из орехового дерева повторяла очертания приклада заслуженной 7,71-мм винтовки «Ли-Энфилд» S.M.L.E. Мало того, пистолет-пулемёт оснащался и узлом для присоединения стандартного клинкового штык-ножа модели 1907 года, также заимствованного у винтовки. Что поделаешь, сила традиций…
Контракт на производство первой серийной партии для Королевских ВМС в 50000 «ланчестеров» (по цене 14 фунтов за каждый образец) был официально заключён лишь 13 июня 1941 года. Последний оформили 9 октября 1943-го. Согласно контрактным документам, серийные номера оружия, выпущенного фирмой Sterling Armaments Co., шли с 1 до 9999, затем добавлялся префикс А, и так до А65580. Сборкой «ланчестеров» в основном занимались заводы компании Sterling Engineering Co. Ltd в Дагенхэме (код-клеймо S109) и филиала Sterling Armaments Co. в Нортэмптоне (M619). Количество выпущенных ими пистолетов-пулемётов – 74579. Ещё 16990 «ланчестеров» собрала фирма W.W.Greener Co. (M/94) и 3900 единиц – Boss & Co. (S156).
Как, впрочем, и ожидалось, «ланчестер» Mk.I, с первого взгляда поражающий высочайшим качеством станочного изготовления и отделки (к примеру, затвор вытачивался из металла высочайшего качества), зарекомендовал себя как прочное и надёжное оружие, идеальное для операций рейдовых катерных групп, высаживавшихся на побережье оккупированной Франции. Да и как иначе – солидный и добротный пистолет-пулемёт (благодаря фамилии создателя неизменно вызывающий прочные ассоциации с качественными автомобилями и броневиками производства Lanchester Motor Co.) базировался на хорошо продуманной разработке ещё довоенной эры, вобравшей в себя многие передовые идеи той эпохи. Однако, с осени 1941 года (по другим данным, с 1943-го) в серию пошёл упрощённый вариант Mk.I*, отличавшийся иной конструкцией прицела (секторный прицел с установками от 100 до 600 ярдов заменил перекидной целик на две дальности 100 и 200 ярдов), а также отсутствием переводчика режимов огня. Отныне «ланчестеры» вели лишь стрельбу очередями, но благодаря невысокому темпу автоматического огня, опытные стрелки оказывались способны «отсекать» и одиночные выстрелы. Почти все ранее выпущенные пистолеты-пулемёты Mk.I были переоборудованы ремонтными мастерскими ВМС в версию Mk.I*, прицел же при этом частенько оставляли прежним секторным. Новая модификация позволяла использовать более «мобильные» 32-патронные магазины от спешно введённого на вооружение армии пистолета-пулемёта STEN Mk.I.
По иронии судьбы, «ланчестеры» так и не поступили в военно-воздушные силы, фактически инициировавшие их разработку. Практически все пистолеты-пулемёты попали во флот Великобритании. И хотя это оружие редко применялось по прямому назначению (по мнению флотского командования, времена абордажных боёв давно прошли), в течение длительного времени оно продолжало оставаться на вооружении Королевских ВМС. Вплоть до конца 1960-х…
Выставка «Традиция-2008»
Ноябрь 2008 / Редакция / Фоторепортаж
Архаика (от греч. archaiкоs — cтаринный, древний) – ранний этап в историческом развитии какого-либо явления.
Традиция (от лат. traditio — передача, предание) – элементы социального и культурного наследия, передающиеся от поколения к поколению и сохраняющиеся в определённых обществах, классах и социальных группах в течение длительного времени.
В середине октября в московском Манеже прошла вторая специализированная выставка военного антиквариата. Прошлогодняя «Архаика-2007» как-то довольно буднично трансформировалась в нынешнюю «Традицию-2008». И одной только сменой вывески дело явно не ограничилось. Похоже, освещение искусства ранних периодов человеческой истории, отличавшегося массивностью, монументальностью форм и наивной свежестью художественных образов, по мнению организаторов новой выставки, приобретает всё более устойчивый и традиционный характер.
А если серьёзно, собравшиеся на крохотной выставочной площади многочисленные экспоненты охватывали обширнейший сектор такого интересного, захватывающего и престижного хобби, как коллекционирование оружия и всяческого военно-исторического антиквариата (а также приближённые к ним нумизматику, фалеристику, бонистику, филокартию, филателию и т.д.). Кстати, нумизматический форум органично и мирно дополнял выставку некогда боевого «железа». Свои маленькие «экспозиции» военной экипировки, обмундирования, предметов военного обихода представили антикварные и букинистические салоны, галереи и музеи, на стендах издательств и магазинов бойко продавалась как популярная, так и узкоспециализированная пресса. Увы, не все государственные музейные коллекции смогли на этот раз выставить на всеобщее обозрение богатства из своих фондов. К примеру, питерский Военно-исторический музей артиллерии, инженерных войск и войск связи привёз лишь печатную продукцию. Зато частные коллекции порадовали внушительным набором холодного и «горячего» оружия различных исторических эпох и географических широт. Да и «милитария» в собраниях коллекционеров была представлена не менее широко и объёмно. Тем не менее продавалось далеко не всё. Некоторые фрагменты тематических экспозиций местами весьма живо напомнили закутки измайловского Вернисажа. Яркие «фиговые листочки», закрывающие изображение свастики практически на всех предметах времён Третьего Рейха, лишь усиливали сходство. Что касается ценовой политики, то стоимость отдельных «околооружейных» предметов старины заявлялась просто заоблачной, в несколько раз превышая вполне установившиеся «рыночные» рамки. Манеж есть Манеж.
Так или иначе, но главной своей цели – возрождению традиций коллекционирования предметов военной истории в современной России – проект соответствовал «на все сто».
Охота на фазанов
Ноябрь 2008 / С. Лосев / Охота
Из всех птиц, которых приходилось добывать охотникам Советского Союза, фазан, наверное, самая экзотическая. Таковой она остаётся и для сегодняшних российских охотников. И не только потому, что ещё есть места, где дикий фазан довольно многочислен. В наше время быстро развивается охота на подсадных, выведенных в клетках, инкубаторских фазанов. Охотничья периодика пестрит рекламными объявлениями о предоставлении охоты на этих великолепных птиц буквально в нескольких километрах от кольцевой дороги Москвы.
Итак, фазан и охота на него. Золотая птица, жар-птица, королевская дичь – как только ни называют фазана, а от возможности поохотиться на него вряд ли кто-либо откажется. Тем, кто не располагает временем для дальних и продолжительных поездок, но имеет свободные деньги, а главное, желание потратить их на охоту, проще всего выбрать так называемого подсадного фазана. Культурные хозяйства, разводящие его, могут предоставить следующие услуги.
Первое. Охота на полудикую птицу, выпущенную в угодья в начале сезона. Фазан адаптируется к ней, наполовину дичает и становится довольно осторожной дичью. Охотники выходят в угодья, где прижился фазан, и пускают собак. Эта охота интересна и наиболее приближена к охоте на дикую птицу. Но она не очень выгодна принимающей стороне, поскольку часть заранее выпущенных птиц гибнет от хищников, браконьеров и других причин, а оставшаяся часть разбредается и разлетается в соседние угодья. Опять же, не всех птиц находят собаки и отстреливают охотники. Сохранившиеся после охоты фазаны не могут пережить зиму и гибнут.
Поэтому вторая и самая популярная охота – стрельба по только что выпущенной птице. Вы приезжаете в охотничье хозяйство и оплачиваете определённое количество птиц, которых рассчитываете отстрелять. Утром перед охотой количество оплаченных фазанов выпускают в поле, собака разыскивает их и подставляет под выстрел. Птица, проведшая всю свою недолгую жизнь в клетке, плохо летает и даже после подъёма и промаха, отлетев всего сотню метров, снова садится. Промахнувшийся охотник имеет возможность снова подойти к ней, поднять и опять промазать. И так происходит до тех пор, пока он птицу не добудет. «Ужасно» интересно.
Но и это ещё не самое любопытное. Третий вариант наиболее «развлекательный». Охотник идёт прокошенной дорожкой, по сторонам которой растут кусты. Через каждые 20-30 шагов из кустов свечой взвивается фазан, и не любая птица, а по желанию, скажем, появляются лишь старые петухи. Да, не по одному, а парами, если же заказ сделает обладатель полуавтомата, то и тройками-четвёрками. Красота, не правда ли? Как говорится, степень красоты зависит от толщины вашего кошелька.
А секрет такой добычливой охоты довольно прост. Через определённые интервалы в кустах стоят клетки (ящики), в которых и сидят одиночки, пары и группы птиц. Около каждого ящика егерь с верёвкой в руках. Хитроумные ящики снабжены дном, подпёртым мощной пружиной. В нужный момент егерь дёргает за верёвочку, и пружина резко выстреливает вертикально в воздух петуха, даже не желающего взлетать. Правда, в случае промаха, получивший такой пинок фазан улетает «с концами». Так можно ходить и стрелять целый день и добыть уйму фазанов, поскольку в отличие от «дикой» охоты, здесь никаких норм отстрела нет. Ведь птицы-то домашние. Чудо, а не охота…
Главное на подобной охоте выбить всех выпущенных птиц, поскольку в средней полосе зимой фазан самостоятельно прокормиться не сможет и, следовательно, не переживёт холода. Однако есть одно «но». Я лично наблюдал, как фазан-одиночка, очевидно сбежавший из вольера, прекрасно перезимовал на дачных участках.
О присутствии диковинной птицы мне поведал дачный сторож, неоднократно спугивающий её с участков. По следам я определил фазана, а затем и увидел его. Это, вне всякого сомнения, была курица фазана. Она подходила всю зиму к кустам, облепленным ягодами черноплодной рябины, и клевала их, благо снег поднялся как раз до плодов. Кроме рябины, на участках оставались и другие ягоды, и курица без проблем дожила до весны.
Можно, конечно, улыбнуться по поводу такой охоты, но лично мне нравится, что она получает всё большее распространение. Самое страшное для сегодняшней охоты - чрезвычайный пресс на угодья, то есть перенасыщение оных охотниками. Это и огромный фактор беспокойства для дичи, и сложность для охотников, чувствующих практически плечо друг друга, и нарушение техники безопасности, а тут… Чем больше стрелков определённой категории увлечётся искусственной охотой, тем спокойней станет дикой птице, и свободней будут чувствовать себя охотники.
Охота по полувольной птице пришла к нам из Англии, где сиятельные владельцы парков до сих пор выращивают фазанов. Этот вид так и называется – «фазан охотничий». Должен заметить, что правила охоты в Альбионе очень строги. Никто, даже сам хозяин угодий, до начала охотничьего сезона не может отстрелять ни одной птицы, а браконьерство наказывается очень крупным штрафом или тюремным заключением. За этим следит специальный штат лесничих и егерей.
Зато открытие сезона – праздник для всех охотников. Приглашаются друзья, устраиваются грандиозные загоны с привлечением очень большого числа загонщиков. Одетые в униформу охотники выстраиваются в линию на опушке леса, надо заметить, что без всякой маскировки, а загонщики с громкими криками гонят на них птиц. Боже упаси использовать на этой охоте полуавтомат, только классические, консервативные английские двустволки высокого разбора типа «Голланд-Голланд» и «Джеймс Пёрде». Около каждого охотника стоит помощник, при необходимости подающий запасное ружьё и собирающий битую птицу. На этой же охоте могут отстреливаться куропатки, зайцы и кролики. В общем, всё очень чинно и благородно. Англия! Так было сотни лет назад, так происходит и сегодня.
Теперь перейдём к охоте на дикую или, точнее сказать, вольную птицу. Мне приходилось охотиться на фазанов в горах Средней Азии, в плавнях Каспия, в Европе, и я с удовольствием поделюсь своим опытом охоты на них. Но сначала послушаем, что говорят об охоте на эту птицу классики.
Леонид Павлович Сабанеев: «Настоящая охота на фазанов начинается не ранее августа, когда выводки взматереют и у самчиков покажутся золотистые перья, птицы выберутся из глубины зарослей и начнут выбегать в поля. Производится она двумя различными способами: фазанов стреляют из-под стойки легавой влёт; бьют их сидячих на деревьях при помощи дворняжки.
У нас в европейской России обыкновенные фазаны в диком состоянии встречаются, как известно, только в устьях Волги и на Кавказе; в Азии (в Туркменском крае и местами в южной Сибири) водятся другие, близкие виды. Всего многочисленнее кавказские фазаны в долинах нижнего течения Кубани, Терека, Куры и по берегам Каспийского моря. Главное летнее местопребывание этих птиц – речная урема, реже – прибрежные камыши и тростники, в которых они (за исключением устьев Волги и Кубани) держатся преимущественно зимою и весною. Особенно любят фазаны густые прибрежные заросли, изобилующие ежевичником (ожиной), облепихой (дерезой), дёрном, шиповником и диким виноградом, ягодами которых питаются. Далеко от воды они никогда не встречаются, и, если место кормное, придерживаются его до поздней осени. Read More…
Вектор Хофера (часть 2)
Ноябрь 2008 / В. Шульц / Оружейный мир
Слава Петера Хофера основана не только на слепой удаче и семейной преемственности. Она результат неутомимых исследований и разработок. Каждое ружьё и каждую деталь делают с величайшей тщательностью. Не спрашивайте, почему мелкий винтик, спрятанный глубоко в недрах ружья, обрабатывается с такой же скрупулезностью, как, например, видимые части на боковой пластине. Это и есть рабочая идеология Петера Хофера. И неважно, сколько времени потребует такое совершенство. В конце концов, сегодня уже никто не спрашивает, смог бы Страдивари достичь того же, если бы работал меньше, соответствовали ли у Микеланджело трудозатраты результатам его труда, и сколько времени Моцарт сочинял одну оперу. Ведь в итоге мастера увековечивает только его творение.
Хофер не конкурирует со своими коллегами по оружейному цеху, число которых из года в год стремительно сокращается (когда-то их было более 100). Он живёт и работает в своём собственном мире.
Будучи верен своей философии, он начинает как раз там, где другие заканчивают, при этом работает на грани возможного. Петер Хофер – человек крайностей, для которого недостаточно сделать просто двустволку, ружьё или тройник высочайшего качества. Своими масштабными разработками он постоянно расширяет границы собственных возможностей.
«Алмаз» нужно шлифовать
Со своими амбициями качества Петер Хофер мог бы стать лучшим среди часовых дел мастеров и даже среди огранщиков алмазов. Любой способен представить, что для пригонки деталей, которые в движении должны превосходно прилегать друг к другу и быть сделаны соответствующим образом, требуется в несколько раз больше времени, чем обычно. Ружья Петера Хофера действительно имеют настоящую высокоточную пригонку при абсолютном качестве поверхности деталей.
Пригонка деталей, находящихся в постоянном движении, должна быть превосходной, поскольку в противном случае некоторые из них обязательно подвергнутся износу, так как ружьё выдерживает огромные нагрузки.
Чтобы пояснить, каким нагрузкам оно подвергается, скажем лишь, что в ружьях некоторых калибров давление газа при испытаниях достигает приблизительно 6000 бар! В автомобильной шине давление всего 2 бара.
Секрет долговечности и снижения сопротивления трения подвижных частей прежде всего в тех местах, где нет постоянной автоматической смазки и которые подвержены трению, состоит, помимо множества прочих факторов, в качестве обработки поверхности. Пригонка является важнейшим гарантом долговечности ружья. Точность подгонки обеспечивает также высокое качество функционирования ружья на протяжении многих десятилетий.
В компании Хофера запрещён аутсорсинг
Как и в любой специальности, в оружейном деле ощущается дефицит высококлассных специалистов, хорошие кадры подыскать очень сложно.
Тот, кому однажды посчастливилось заглянуть в мастерскую Петера Хофера, скажет, что он словно попал в подшипник гоночной «Формулы-1» – так стремительно сменяют друг друга в работе специалисты высочайшего уровня. Только таким путём можно сегодня добиться непревзойдённого качества, чтобы обеспечить отрыв от других производителей. Ружья Петера Хофера призваны служить нескольким поколениям. Делать работу не так тщательно, не так точно и за счёт этого продавать ружья дешевле – не его стиль. Мастера Петера, работавшего в течение последних десятилетий преимущественно для коллекционеров элитного охотничьего оружия высшего разбора, эта философия качества и надёжности никогда не подводила.
Что может быть хуже: вы заказали дорогую охоту, например, в Монголии, на барана «Марко Поло», но какая-то ничтожная проблема с ружьём виновна, что в самый нужный момент вы не смогли выстрелить. Дело может принять и фатальный оборот, если охота проходит в Африке и перед вами агрессивный зверь. Возможно, уже не получится рассказать миру о дефекте, допущенном мастером.
Существует только одно качество – высшее
Обычный охотник может пестовать свой карабин под любимый и десятилетиями испытанный патрон, но такой клиент никогда не постучится в дверь к Петеру Хоферу и не даст убедить себя в целесообразности разработки новых моделей оружия.
Пусть ассортимент ружей чересчур широк, включает различные гладкоствольные ружья, двустволки, нарезные киплауфы, всевозможные тройники и четырёхстволки, Петеру Хоферу этого недостаточно, он видит своё призвание в создании всё новых моделей ружей. Если вы действительно способны понять таинственный мир уже существующих ружейных образцов, то поймёте, что всё познаётся в сравнении.
Петер Хофер изготовил самое маленькое в мире двуствольное ружьё, сделанное как обычная двустволка, с той лишь разницей, что оно весит всего 0,9 кг. Он разработал самый маленький в мире доппельбюксдриллинг – тройник с двумя нарезными стволами весом 1,7 кг, он создал самую маленькую двустволку-вертикалку с рекордным весом 1,9 кг! Он разработал дробовое ружьё с третьим, «невидимым», пулевым стволом, с которым вы на любой облавной охоте сможете добыть зайца, лису и другую мелкую дичь, недосягаемую для ваших коллег, вооружённых обычными гладкоствольными ружьями.
Нарезной киплауф
Киплауф был разработан в 1809 г. по инициативе Эрцгерцога Иоганна, брата австрийского кайзера Франца-Иосифа, который, чтобы дать дичи шанс, позволял в своих охотничьих угодьях делать всего один выстрел по зверю.
Все киплауфы (одностволки-переломки) могут быть выполнены со стволами различных калибров по выбору, оснащены очень красивыми колодками, эжекторами и иметь различную врезку стволов – глубокую или обычную, могут также обладать разными затворами – Керстена или Топлевера, side lever и round body, under lever и т.д. Двойное запирание на подствольные крюки обязательно.
Несколько сменных стволов делают эксплуатацию ружья более многосторонней, причём это всегда будет одно и то же надёжное ружьё, оптимально подогнанное под телосложение владельца.
Конечно, у Петера есть и такие клиенты, кто из принципа не пользуется сменными стволами, они позволяют себе иметь, несмотря на дороговизну, несколько ружей разных калибров.
Нарезные киплауфы от Петера Хофера крайне популярны. Причём не только благодаря их высочайшей точности и силе боя, которые фирма проверяет на стенде и живой природе в самых суровых условиях, но и потому, что, в сравнении с карабинами, при одинаковой длине ствола они на 10 см короче и на 1,5 кг легче, а, кроме того, разбираются на две части и укладываются в очень маленький кейс, что снижает риск кражи, особенно на охоте за границей.
