Народное творчество или «кулибины» белорусских лесов (Часть 2)

Октябрь 2008 / П. Столяров / Загадки второй мировой

«Клин», граната, гранатомёт

Автоматы – хорошо, патроны – просто замечательно, а какая же война без артиллерии? Пусть даже и «карманной»… Осенью 1943 года явно не обделённый талантом уроженец города Кутаиси Тенгиз Евгеньевич Шавгулидзе (до войны, кстати говоря, работавший в Москве инженером-железнодорожником) в дремучих лесах Белоруссии сконструировал… ручной гранатомёт.
Призыв в армию, звание лейтенанта железнодорожного полка, тяжёлые бои на Украине, окружение, плен, побег – такова была дорога Шавгулидзе в партизаны. Весьма скоро признанием недюжинных способностей новичка в освоении оружейных премудростей стала должность инструктора подрывного дела при штабе Минского партизанского соединения. Среди бойцов соединения Тенгиз заслуженно считался «главным изобретателем» и «главным инженером».
Правда, к «ствольной артиллерии» он пришёл не сразу. Ранними, по-настоящему удачными, изобретениями образца весны 1943 года стали самодельные гранаты его системы и так называемые «партизанские клинья». Впрочем, обо всём по порядку.
Первая ручная граната конструкции Шавгулидзе внешне казалась на редкость неуклюжей: несколько отрезков водопроводных труб, соединённых в единое целое и начинённых взрывчаткой (кpуглой шашкой тpотила), кусками железа и проволоки. Запал монтиpовался в тpубке и состоял из капсюля-воспламенителя, пятисантиметрового бикфоpдова шнуpа и капсюля-детонатоpа. Острый дефицит ручных гранат в партизанских арсеналах форсировал «опытные разработки». После громких испытаний на импровизированном полигоне конструкцию единогласно одобрили, взяли «на карандаш» и окрестили «Партизанской гранатой Шавгулидзе», сокращённо ПГШ-1 (кстати, название это вскоре стало фигурировать и в боевых, и в официальных документах). Для «серийного» изготовления гранат (а в день можно было без особого напряжения сил выпускать по 10-15 единиц) в бpигаде №64 им. В.П. Чкалова Минской области устроили «головное предприятие», мастерские-филиалы были торжественно открыты в отрядах им. П.К. Пономаренко и А. Невского. По мере возможностей помогали умельцы из местного населения – в деревне Стаpосек Любанского района деревянные pучки для гранат точили колхозники Василий Голуб и Степан Клышко. Бойки и кожухи делали кузнецы Иван Гоpбунович и Стефан Гук. Короче, дело приобретало небывалый размах. К концу 1943 года только в партизанских отрядах Минской области было собрано более 7000 гранат Шавгулидзе ПГШ-1, ПГШ-2 и ПГШ-3, различавшихся между собой лишь некоторыми нюансами (в частности, силой взрыва и длительностью задержки). По единодушному мнению пользователей-паpтизан, гpанаты-самоделки обладали большей pазpушительной силой, чем серийные образцы, да и вообще, «действовали превосходно, ни одна из них не подвела».
Столь же надёжным стало приспособление под названием «партизанский клин», не хуже толовых шашек, целенаправленно, пускавшее вражеские эшелоны под откос. По эскизам и чертежам бывшего железнодорожника Шавгулидзе такие цельнометаллические клинья (или, как их зачастую именовали, «партизанские переводные стрелки») мастерила колхозная бригада кузнецов под началом Алексея Ивановича Швецова в кузнице деревеньки Комаровичи (ныне Петриковский район Гомельской области). Солидная «стрелка» весом около 20 кг представляла собой клин с откосной рейкой, закреплённые на одной, подогнанной под конфигурацию железнодорожного рельса, основе. Подготовка к фокусу – т.е. установка хитрого устройства и крепление его к рельсу болтами – занимали всего несколько минут. Работало всё гениально просто – наезжая на клин, переднее колесо паровоза накатывалось на наклонную плоскость, буртик бандажа колеса выходил из соприкосновения с рельсом, сдвигаясь вверх и в сторону…
Это был успех. Он заставил совершенствоваться, и вскоре Шавгулидзе, «главный по оружию», замахнулся на гранатомётную тематику – партизанский штаб был весьма заинтересован в ручном гранатомёте, который при явной простоте в обращении и удобстве в пользовании по своим боевым качествам был бы не хуже немецкого миномёта.
Обратимся к воспоминаниям белорусского врача-партизана Минского соединения И.Л. Друяна (вышедшим в 1975 году отдельной книгой под названием «Клятву сдержали»):
«…И такой гранатомёт Тенгиз сконструировал. Принцип его действия был такой. К обычной винтовке прикрепляли «мортиру» – пустую гильзу от 45-миллиметрового снаряда. Выбрасывание гранаты из «мортиры» происходило от выстрела холостого патрона.
Испытания гранатомёта проводили 5 сентября 1943 года… Вот Тенгиз зарядил винтовку, приложился… Негромкий выстрел – и чёрный предмет полетел в дальний конец поляны. Едва коснувшись земли, он с ужасным грохотом взорвался. А когда дым рассеялся, вместо песчаного бугра на месте взрыва темнела довольно глубокая воронка.
Комиссия была в восторге! Все поздравили Тенгиза с новой творческой удачей, а он, как всегда, оставался серьёзен и несколько удивлён».
45-мм партизанские ручные гранатомёты системы Шавгулидзе (ПРГШ) без проволочек и отлагательств принимаются на вооружение особым постановлением штаба соединения. Изготавливающиеся в профильных мастерских в очень приличных количествах (а по состоянию на начало 1944 года было собрано 120 гранатомётов и более 3000 гранат к ним, осколочно-фугасных и противотанковых), «сорокапятки» неизменно становились любимым оружием бойцов отрядов Минской области.
Как было упомянуто чуть выше, в идейной основе ПРГШ лежала достаточно пожилая концепция винтовочного гранатомёта-насадки для стрельбы ружейными гранатами (отечественная конструкция Дьяконова – из той же оперы). Вместе с тем, какая-то часть ручных партизанских гранатомётов делалась из образующейся «некондиции» – винтовок обр. 1891/30 гг. или карабинов обр. 1938 г. с повреждёнными стволами. В таких клинических случаях взамен удаляемой части ствола устанавливалась длиннющая труба-мортирка, деревянный приклад подрезался наискось, получившийся агрегат оснащался складывающейся лёгкой сошкой. Граната всё так же выстреливалась холостым патроном, дальность её полёта доходила до 300 метров, разрыв был сравним со взрывом мины от 50-мм миномёта. Единственный, пожалуй, минус партизанских «Катюш» заключался в полном отсутствии прицельных приспособлений.
Плодовитая работа Т.Е. Шавгулидзе не осталась незамеченной свыше. Его бурная деятельность на благо общей победы была отмечена правительственными наградами – орденом Красного Знамени и медалью «Партизану Отечественной войны» II степени…